"Евгений Иz. ШИзлоГОС (экстрасоло)" - читать интересную книгу автора

при этом белым-белым шарОМ, молочным пузырем, и уж думал полететь в
резервацию АмитабХИ СперМатикса, но вдруг лопнул. И опять рухнули вниз, в
объятые огнем четыреста раскаленных этажов соленыи слеЗЫ заблудших снов.
Одни захлебывались, иные изжаривались, но никто не сидел и не П╨РСЯ.
Бог, весь в крови и в ссадинах, с бычком марихуаны в желтой клешне
бежал по объятому протуберанЦАМИ КОРРИДОРУ, УВОРАЧИВАЯСЬ ОТ ВИЗЖАЩИХ
ОШМ╨ТКОВ ЛИФТОВОГО ТРОСА. ПОДРОСТКИ, нанюхамшись ацетону, собирались
допрыгнуть с вон того балкона на двадцатьтретьем до этого ТОПОЛЯ, ЧТО
СТОИТ, КАЧАЯ СНЕЖНОЙ ШАПКОЙ.
Перемахнув через обглоданные косточки Шивы, БоГ помчался по
раСКАЛ╨ННОМУ МУСОРОПРОВОДУ, ГДЕ УЖЕ НАМЕРИЛИСЬ ГИБНУТЬ ОТВАЖНЫЕ ИЗДАВАТЕЛИ
"ВЕСТНИКА МУСОРОПРОВОДА" И "НОЧНЫХ ЗВЕРУШЕК РИА".
- ЙОБТ!!! - КРичал им БоГ на бегу. - УХОдите!
- Бля-адь! Бля-адь! - отвечали они ему, сидя на черной жести,
среди размеТАННЫХ ШРИФТОВ.
Вот БоГ добежал до почтовых ящиков и выдернул из прокопченной
ванны своих удрученных родителей - Брока и Гамму.
Ой-ей-ей, в психушКУДАБЕЖАТЬ? КУДАСПАСАТЬСЯ? СЫНОКРОДНОЙЖЕПОМОГИ!
МЫВСЕСГОРИМОПЯТЬ. МОПВАШУЯТЬ! АХОЧЕТСЯОСТАться, текут, текут, текут
мозги...
- Пятку двинь! - крикнул БоГ папе Броку и потянул предков на
Уровень, где и Воды и Огня было поровну и оттого - не так заметно. Однако,
там был ад.
- Ну, что? - Папа Мулен-Ружский мужественно стоял на столе, в рясе
цвета вишни и с аметистовым крестом на языке. - Путь нам - наверх. Сквозь
медную змеетрубу на крышу. Там и спасемся. Напоследок напаснемся?
Рамзевс, раздвинув жемчуга и злато, скушал соляную кислоту,
количеством "от-до" и без возврата. Его чадра пронзительно захмелела, а
глаза ушли по шпалам своих оптических нервов.
- Я все, - сказал Рамзевс. - То понял. На. Конец.
Дни горели как хана, как лоск, как сопли, как навоз. Мы всей
компанией решиЛИ идти на крышу.
- Лифт не ПАШЕТ? Нет - РАБОТАЕТ! Где-то ДеД Мороз тихо ЛОПОЧЕТ,
обугленный. О людях. ЛечиТЬ.. СДАВАТЬ, ой-ей-ей...
Вызов кабины, на стенке - кровушкой: "Мой вашу бать". Гул в шахте,
шум скрипы клекот, ток ток ток ток ток мозжечков. А в неисчисЛИМОЙ ВЫСИ
ЖИлых этажей горит и тонет всякое таКОЕ: ВОЙНЫ, ТВАРИ, КИБОРГИ, ИНКУБУСЫ,
ПОРНО, "КОРН", суфлеры, убитые в умат Марли и крабы Джоны, и улыбающиеся
(!!!!!!!) хомячки! А в окне - снег, иней и вороны вороны вороны вороны
вороны. На семисотом этаже молча погиб женский хохот с ароматом
среднепалеоазиатского мятного котовника. Мы шли на крышу и жрали грибы,
отбирая их то у ПОЖАРА, то у ПОТОПА. Мы захлебывались, мы подгорали, но
никто не сидел на всенеприкасаемой жопе и не П╨РСЯ.
- Я конец. - произнес Рамзевс из противогаза. - То понял. Все.
- На, - прохрипел Путешественник, но его никто не слушал.
Папа Мисский прочеЛ БУЛЛУ, ВЫБРОСИЛ ТОНЗУРУ В ЦЕЛИБАТ И ОТкрыл люк
на крышу. Дом шатался.
Теперь, когда тысячеэтажку обняли шесть зловещих трещин, когда в
ней ревело и хлюпало, когда никто не выбирал ни глаголов, ни слов -
наступало время ПРЕОБРАЖЕНИЯ. На крыше, среди покосившихся антенн и