"Ирина Измайлова. Троя ("Герои Троянской войны" #1) " - читать интересную книгу автора

Микенах с нее непременно захотели бы сделать статую богини. Правда для
идеала ей не хватало еще той нежной полноты, какая обычно так прельщает
скульпторов, той покатости плеч, от которой веет томным бездельем и ласковой
податливостью. Тело ее, как и тела других амазонок, было упруго и развито не
хуже, чем у любого мужчины, только могучие мышцы не вырисовывались и не
поднимались буграми, но словно лились под смуглой кожей. Лицо великой
царицы, в двадцать два года снискавшей славу непобедимого и беспощадного
бойца, было будто вырезано самым твердым резцом из чистого светлого
сердолика - правильный овал завершался довольно жестким, но такой же
идеальной формы подбородком. Лоб был высок и крут, брови черны и
прихотливо-тонки, надломленные посередине, как крылья чайки во время полета.
Глаза, большие, но постоянно словно слегка прищуренные, были синими, однако
синий цвет обычно бывает холодным, а это была горячая синева, непостоянная,
как цвет моря, в минуты гнева сменявшаяся густой чернотой. Еще у нее был
очень выразительный рот - небольшой, по-мужски твердый. Пентесилею называли
прекрасной, но в ее облике было нечто, настолько более значимое и
выразительное, чем просто женская красота, что при первом взгляде она скорее
ошеломляла, а то и пугала, а не привлекала к себе.
- Скоро начнет темнеть, - сказала Аэлла, тоже снимая свой шлем и с
удовольствием распуская по плечам густые светлые волосы. - Или Авлона
вернется сейчас, или с ней и с Ганом что-то случилось.
- Ничего не случилось, - возразила царица, вскидывая голову и указывая
куда-то вверх. - Вон они, уже видны. Смотри.
В это самое время за лесом, над равниной, показалось в небе небольшое
темное пятнышко. Оно довольно быстро увеличивалось, и вот уже все увидели,
что к лесу приближается громадная темная птица, державшая в когтях тяжело
повисшее тело какого-то животного. Это был тот самый орел, странный полет
которого недавно наблюдали Ахилл и Одиссей.
- Подай сигнал! - вскричала Аэлла. - Сквозь деревья нас может быть
плохо видно, тем более что уже смеркается.
Пентесилея сняла со своего кожаного пояса небольшую, удлиненную
раковину и, поднеся ее к губам узким концом, сильно подула. Низкий и хриплый
звук, похожий на вопль ночной птицы, разнесся по лесу. В то же самое время
орел резко снизил полет и круто пошел вниз. Вот он сделал полукруг, огибая
вершины почти над головами амазонок, и мягко опустился на траву, осторожно
положив свою ношу.
Теперь стало видно, что к ногам его крепятся ремешки, соединенные с
козьей тушкой, а еще один ремешок тянется к шее.
- Умница, Ган! - проговорила Аэлла, наклоняясь и гладя птицу по спине.
Однавременно она отсоединила ремешки от его лап, шеи и крыльев, давая
орлу полную свободу, а затем повернула козью тушу и... отыскала ременные
завязки в густой серой шерсти.
- Выходи, Авлона! Царица ждет твоего сообщения.
Шкура животного раскрылась, и оттуда выбралась тоненькая, как стебелек,
девочка лет восьми, рыжеволосая, большеглазая, одетая лишь в кожаную
набедренную повязку, такую же, как на остальных амазонках.
Девочка отдышалась, выпрямилась и, подбежав к неподвижно стоявшей возле
своего коня Пентесилее, прижала руки к груди и наклонила головку:
- Моя повелительница! Я сделала все, что ты велела мне. Мы с Ганом
облетели их лагерь два раза. Я все видела и все помню.