"Ирина Измайлова. Троя ("Герои Троянской войны" #1) " - читать интересную книгу автора

нагрудник и мой щит!
- Вот было бы радости для данайцев... - произнес от дверей негромкий,
глуховатый голос. - Вот бы они посмеялись, глядя, как тебя в твоих дырявых
доспехах и со сломанными ребрами добивает первый же ахейский возница! Ахиллу
не понадобилось бы и выходить из шатра. Уймись. Ты сегодня уже осрамился и
перед своими, и перед врагами.
Этот голос несколько охладил пыл героя, во всяком случае, он опустил
светильник, которым так ни в кого и не бросил, и с глухим рычанием рухнул на
свою смятую постель. В дверях, опираясь на палку из драгоценного резного
сандала, украшенную золотыми и бирюзовыми бляшками, стоял его отец,
двоюродный брат царя Трои Анхис.
- Благодарю тебя, Эндимион, - обратился он к кузнецу. - Сделай для Энея
новый нагрудник, этим можно разве что ловить раков в реке, если затянуть
дыру сеткой. И новый щит сделай. Я постараюсь наградить тебя, как следует.
Ступай. И тебе я очень благодарен, мудрый Кей. Прости горячность моего сына,
он взволнован битвой и огорчен своим поражением.
- Он знал в битвах далеко не одни поражения, царственный Анхис, но и
победы не прибавляли ему ни сдержанности, ни вежливости, - ответил врач с
достоинством и одновременно с возмущением, которое скрыл ровно настолько,
чтобы это было заметно, но не выглядело вызывающе.
- Да оставишь ли ты меня сегодня в покое, костоправ?! - стискивая
огромные кулаки, рявкнул Эней. - Залатал, и ладно... Не буду я пить твоего
тошнотворного варева - лучше хвачу вина покрепче. В таком бешенстве я давно
не бывал! Такое глупое поражение! И последнее, что я слышал, как этот
ахейский негодяй назвал меня дураком - куда уж дальше!
- Как видно, главный грех Ахилла в том, что он постоянно говорит
правду... - очень тихо произнес Кей и отвернулся, потому что сдержать улыбки
уже не смог. - Позволь мне удалиться, достойный Анхис. Я сделал для твоего
сына все, что мог. Об остальном моли богов - мои возможности исчерпаны.
И, выразительно глянув на величавого старика, врач вышел, плотно
притворив двери.
Анхис коротко взглянул на сына, при его появлении натянувшего на себя
шерстяное одеяло, и медленно, твердо опираясь на свою роскошную палку,
прошел к стоявшей в глубине комнаты, меж двух алебастровых ваз с цветами,
резной низкой скамье, обитой войлоком и плотной дорогой тканью. У скамьи
была довольно высокая спинка, такая же мягкая, как и сидение, и старец
удобно развалился на ней, вытянув ноги и вновь устремив взгляд на Энея.
Анхис был очень мало похож на своего двоюродного брата. Их несходство
проявлялось и в облике, и манере ходить, и в привычке одеваться. Если Приам
был очень высок ростом и до сих пор держался идеально прямо, а посохом
пользовался лишь как одним из символов своей царской власти, то Анхис,
будучи на три года моложе, уже сильно согнулся и ссутулился, при ходьбе
пошаркивал ногами и явно полагался на палку не меньше, чем на свои ноги. У
него были такие же, как у Приама, густые седые волосы и такая же роскошная
борода, но если Приам просто расчесывал волосы на прямой пробор и ровно
подстригал бороду, то у Анхиса и волосы, и борода всегда были искусно завиты
специально обученными рабами, а бороду ему разбирали на множество тонких
прядей, концы которых украшали разноцветными ароматическими шариками. Вместо
серебряного обруча на волосах, который носил Приам, лишь в торжественных
случаях заменяя его золотым венцом, Анхис украшал голову широкой повязкой из