"Ирина Измайлова. Троя ("Герои Троянской войны" #1) " - читать интересную книгу автора

- И он не мог отказаться участвовать в войне? - голос Андромахи
задрожал.
- Не мог - клятва ведь!
- И ты не отговаривал его?
- Я? - Ахилл вдруг горько рассмеялся. - Мне было тринадцать лет, и я
совершенно не понимал, какое несчастье обрушилось на нас... Я вообще мало
что понимал тогда. Я мечтал о великих подвигах, о великой славе... Я
совершил эти подвиги, добился этой славы. И потерял моего Патрокла!
Судорога исказила лицо Ахилла. Волна прежней невыносимой боли, от
которой он едва не лишился рассудка в первые часы после гибели друга, вновь
затопила сознание. Он глухо зарычал, стиснув кулаки с такой силой, что
суставы захрустели. Та же кровавая темнота на миг закачалась перед глазами
героя. И пропала. Он увидел прямо перед собой бледное лицо Андромахи, ее
расширенные от ужаса глаза.
- Не бойся! - прошептал Ахилл, стирая ладонью струйки пота со лба и
висков. - Да, я еще не могу этого осознать и пережить, но... уже ничего
плохого не сделаю. Знаешь, этот грот... он мне напоминает о Патрокле!
Патрокл любил лес, как и я. Только я этот лес чувствовал нутром, как зверь,
а он его осознавал душой, будто поэт из Микен или с Крита. Он слушал, как
поют птицы и уверял, будто понимает, что они друг другу говорят! Шелест
листьев для него был голосами нимф, и он их не боялся - ему казалось, что мы
и загадочные существа леса - почти одно и то же!.. Он был старше меня, но из
нас двоих я один вырос и стал взрослым, а мой Патрокл остался юным и жил
своими прежними мальчишескими мечтами. А ведь он был отважен, отважнее
меня - легко быть храбрым, зная, что ты самый сильный... Я знал, что он
всегда рискует, и не подумал об этом тогда, в последний раз!..
Он говорил и говорил, изливая свое горе, впервые выражая его словами,
впервые ища сочувствия у другой человеческой души, тоже пережившей огромную
боль. Замолчав, переводя дыхание, он посмотрел на Андромаху и увидел, что
она плачет, уткнув лицо в колени, содрогаясь всем телом.
- Ты что? - спросил он почти с испугом. - Не надо... У тебя все будет
хорошо!
- А я не о себе! - она вскинула свои громадные глаза. - Я плачу о
Патрокле! Как страшно, что умер такой хороший человек... ни за что умер! О,
боги, боги!
И она разрыдалась еще сильнее.
- Спасибо! - Ахилл осторожно тронул ее дрожащее плечо влажными от пота
пальцами. - Спасибо... Его ведь ни одна женщина не оплакивала. Наши рабыни
плакали, конечно, но это был просто плач по доброму хозяину, да еще желание
угодить мне!.. Спасибо тебе, Андромаха. А теперь успокойся. Ну! Рассвело,
видишь? Давай съедим эту барсучину - она давно изжарилась, а потом согрей-ка
воды. Надо снова перевязать раненого.
С прежней осторожностью герой снял повязку с горла Гектора и, увидев
рану, не удержался и крикнул:
- Эвоэ! Воспаление прошло! Совсем прошло! И рана чистая. Действует!!!
Снадобье Хирона действует! Эвоэ!
Действительно, рана совершенно очистилась. Прошел и жар. Мучительное
забытье Гектора уже походило на сон.
- Мне кажется, он выберется, - сказал Ахилл, поменяв все повязки и
вновь напоив раненого разведенным в воде снадобьем. - Да, я уверен, что все