"Ирина Измайлова. Троя ("Герои Троянской войны" #1) " - читать интересную книгу автора

Ахилл вдруг почувствовал, как по спине пробежал озноб. Он знал, О КОМ
говорит Одиссей, и очень боялся встречи, которой теперь, вероятно, было уже
не избежать.
- Вижу, ты угадал! - воскликнул итакийский базилевс. - И понимаю, что
ты, возможно, так долго не возвращался в лагерь, именно опасаясь этого... Но
я не мог отказать в помощи старику, обезумевшему от горя. У меня ведь тоже
есть сын... И я не знаю, что сталось бы со мной, если бы моего сына на моих
глазах привязали за ноги к колеснице и проволокли, как тряпку, по земле.
Пелид резко повернулся к Одиссею. Его глаза так страшно сверкнули, что,
при всем своем бесстрашии, итакиец отступил на шаг.
- Ты будешь судить меня?! - глухо спросил Ахилл. - Изволь! Сын есть и у
меня, а у тебя не было и никогда не будет такого друга, каким был мой
Патрокл!
- Я знаю и не осуждаю тебя, даже в мыслях! - воскликнул Одиссей с такой
несвойственной ему горячностью, что Ахилл сразу поверил в искренность его
слов. - Просто я пожалел старика, и знаю, что ты тоже пожалеешь его. Решай
все сам. Я ухожу, Ахилл, и прошу тебя простить мою смелость. Царь Приам ждет
тебя. И ты знаешь, что ему нужно: всего лишь то, что, быть может, еще
осталось от тела его первенца, если осталось что-нибудь.
Сказав это, Одиссей повернулся и исчез в темноте.
Несколько мгновений Ахилл в полной растерянности стоял перед входом в
шатер. Будь Гектор действительно мертв, Пелиду, возможно, было бы сейчас
легче. Но что, в самом деле, должен он сказать человеку, пережившему из-за
него боль, которую не всякий вынес бы, сохранив рассудок?
Внутри шатра горели, зажженные Антилохом, два высоких бронзовых
светильника. Сам юноша стоял, прислонившись к центральной опоре, положив
правую руку на рукоять меча. Его фигура была ярко освещена, тогда как
человек, сидевший на низкой скамье, был весь в тени. Герой сперва не увидел
ничего, кроме рук, свесившихся между коленей, сухих и безжизненных, желтых,
как пергамент, со взбухшими синими жилами.
- Мой базилевс! - воскликнул Антилох, оборачиваясь к вошедшему. -
Одиссей привел сюда...
- Я знаю! - как можно тверже ответил Пелид - Я видел Одиссея. И я
благодарю тебя, Антилох. А теперь ты можешь идти.
Юноша заколебался.
- Но...
- Ты что, думаешь, будто мне что-то угрожает?! - воскликнул герой. -
Ступай, говорю тебе, и последи, чтобы никто не подходил к шатру близко - я
не желаю, чтобы нас подслушивали. Иди!
Когда полог шатра упал, базилевс медленно приблизился к сидящему.
Тот поднял голову и пристально, сквозь застилавшую его глаза пелену,
посмотрел на подходившего героя. В грозном величии огромной и мощной фигуры
Ахилла было что-то невероятное, что-то не от человека, а как будто от
божества. Но лицо было таким измученным и печальным, что не могло вызвать
страха.
Сидевший встал. Он был очень высок ростом, хотя и много ниже Ахилла.
Однако сейчас спина троянского царя ссутулилась так, будто у него вырос
горб. Вместо обычной богатой одежды на Приаме был темно-синий траурный хитон
и такой же плащ, широкий и длинный, без украшений. Красивые седые волосы
царя Трои, обычно аккуратно уложенные, сейчас просто висели до плеч,