"Андрей Измайлов. День всех святых" - читать интересную книгу автора

вещающего Пророка и повторил Пророку хихикнувшему:
- Так вот. Чек! Есть разговор!.. Их почти не осталось в Городе.
- И что?
- Если ты не заткнешься, их вообще не станет.
- Возможно.
- Скажи своим парням, чтобы сворачивали дело!
- Какое дело?
- Слушай, Чек! Не валяй дурака! Дети исчезают. И без твоих парней тут не
обходится!
- Не понимаю.
Блюститель сделал паузу - злость накатывала толчками. Он не первый раз
говорил с Пророком. Год назад он услышал Пророка по визиону - о Голосе, об
Истине, об Ироде-царе. И сопоставил с данными об исчезнувших малютках. Он
знал, что у Пророка нет тренированных парней - сведенных в группы,
рассредоточенных по Линиям и Секторам, готовых выполнить приказ. Он знал,
что Пророк никогда и не давал приказа к истреблению: просто вещает из
своего Бункера, и в этом нет нарушения законности и порядка. А вот если
кто-то полезет в Бункер, когда хозяин против,- тут Блюститель должен
вмешаться. На то и Блюститель. На то у него и Щит под Контролем.
Так что не было приказа к истреблению. И нарушения законности не было. И
парней не было. Но была Истина, и были ее ревнители.
- Малолетки исчезают,- повторил Блюститель.- Советую тебе заткнуть свой
Голос!
- Много толков было о нем. Одни говорили, что он добр, а другие говорили:
нет, но обольщает народ...
- Припаси для визиона!
- Они сами ушли из домов... - Пророк дрогнул плечами.
- Да. Но не исчезли. Они остались в Городе. Но стоило тебе раскрыть пасть
по визиону...
- Они ушли из домов. Они могли уйти из Города.
Блюститель понял издевку. Не понять было трудно. Блюститель хорошо помнил
время, когда детишки обоего пола ушли из домов. Время, когда никто из них
не исчез, но ушел. Когда Чек и ему подобные, отпраздновав свое по поводу
принятия Закона о третьей степени убеждения для неумеренных, стали
требовать третью степень убеждения уже для малолеток - тех, кто не входил
в рамки Нормы. А заодно для всех остальных подростков! И те ушли из домов,
под Город. Под Городом стало еще тесней, чем в Городе. Но под Город никто,
кроме изгнанных, не рисковал соваться.
И приходили детишки в дома, уже сколотившись в стаи. Нападали на дома,
маркеты, склады. Говорили свое "Открой или откроем!". Подбрасывали на руке
игрушки типа "калечки" или "плазмика". Сносили двери, плавили витрины,
врывались. Потрошили ящики, капсулы, пеналы. Жрали на ходу, прихватывая
запас. И фляги. И тряпки. Надо есть, пить, согреваться - каждый день.
Потому клич звучал в Городе уже не только в канун Дня Всех Святых - он
звучал каждую ночь. Есть, пить, согреваться. В домах они все это имели, но
ушли... "И враги человеку - домашние его". Потому, вламываясь в дома, стаи
вели себя как враги. И Чек, и ему подобные не походили на
маньяков-злодеев, просто оборонялись. Как могли. Петициями. Потом мышьяком
в яблочных пирогах. Потом оборонными линзерами. Потом... Чеку был Голос -
и Пророк стал говорить свою Истину.