"Андрей Измайлов. Счастливо оставаться" - читать интересную книгу автора

Они встали у причала. Жена целоватовская, артельщица, всем сухой паек
выдала. Потому что сам Целоватов вдруг так укачался, что ни рукой ни ногой.
А про готовку обеда и речи никакой! В пору на стенку лезть - до того худо
Целоватову было. На стенку лезть он не стал, но полностью ориентацию
потерял и вместо своей нижней на верхнюю полку забрался. Ночью очнулся -
кое-куда сходить надо. И не сообразил, где он, на какой полке. И в темноте
пытался ногой шлепанцы нашарить. Но не нашел.
И полез рукой...
Так что я удачно про Целоватова соврал. И хоть у него тенор, а не
баритон, но я ему скажу. И он неделю для конспирации баритоном будет
говорить. Мужская солидарность!
Мне, кстати, уже приземляться пора - облака разгоняются и выше
поднимаются. А мне и так не жарко, а повыше - еще холодней. Тем более если
облака совсем разгонит, то хоть и темнеет, но видно еще хорошо.
А вдруг кто вверх посмотрит... Тем более что у метро я вижу Лешу
Кузова. Леша Кузов ждет очередную даму, но уже надежду теряет. У него букет
не то флоксов, не то дроксов, не то гладиолусов. Такие, в общем, мощные
цветы. И он их держит завернутыми в газету головой вниз. Как битую птицу
за"лапки. И значит, он уже не надеется на даму. Потому что очень изящные
жесты любит. А когда цветы вниз головой, то это не изящно.
Я опускаюсь в какой-то многоэтажный колодец с тремя глухими стенками и
одной, где почти все окна темные или в шторах. И довольно естественно из
подъезда выхожу. И, как это у нас принято, руку за сто метров, чтобы
пожать, выставляю. И кричу:
- Кого я вижу!!! Я перпетуумчика вижу!!!
И Леша Кузов начинает орать, как в атаку поднимаясь или когда наши гол
забили. Это он так всегда радостно смеется. Основательно, не торопясь.
Сначала долго ревет: "А-а-а-ар-р-р-р-р!.." И только потом, через полминуты,
дальше: "...ха-ха-ха!!!" И женщинам это почему-то нравится. И еще им
нравится, что он на Тургенева молодого похож. Прическа, борода, фигура.
Ну, копия - Тургенев. Только дурак. Ну, не совсем дурак, но не
Тургенев.
А перпетуумом мы его все после Лиды звать стали.
Опять у Целоватова собрались. Я с Лидой, Пирайнены, сам Целоватов,
конечно. И Кузов последним приходит.
Он стучится условно - я ему открываю. Он один нос просовывает и
шепчет: "Татьяна здесь?.. А Наташа?..
А Мила?.. А Галина?.. Уф! Ну, слава богу!" И уже в полный свой
волжский бас: "Вот, Лена, тот самый Ашибаев и есть. Тоже красивый
экземпляр. Но дура-а-ак!и в атаку поднимается: -
А-а-а-а-ар-р-р-р-р-ха-ха-ха!"
Он вводит в комнату тихую такую девочку. Но красивую. Как Снегурочка.
И опять орать начинает:
"Сколько вкусных вещей!!! Не иначе как краденое!!!".
И снова в атаку поднимается. И глазами показывает, что если кто из
татьян-наташ-мил-галин все же нагрянет, то за Снегурочкой-Леной один из нас
ухаживать должен. В общем, старый, отработанный прием. И он вообще-то на
меня в упор смотрит. Но я сажусь рядом с Лидой и даю понять. Но Кузов сразу
не соображает и сразу впечатлениями делится:
- "Легенду о динозавре" смотрели?