"Константин Изотов. Рожденные жить (кинороман)" - читать интересную книгу автора

будет.
Это ее задело
- А, по-твоему, если назвать их людьми, то они перестанут мешать жить другим?!
Он спокойно посмотрел на нее, как бы проникая сквозь ее бурлящую поверхность в
глубину, и сказал, уже совсем добродушно
- Не думай, что мы мешаем людям меньше, чем кто-то другой. Это все равно не
правда...
Она замолчала, поняв, что переубедить его не удастся, но никакого намека на
согласие с ним не было. Ничего не сказав, она легла на кровать, обняла подушку и
молча лежала, не закрывая глаз. Со стороны не было ясно, задумалась она или
просто обиделась, но скорее всего не было ни того ни другого. Это была просто
форма самовыражения, которая ни к чему не обязывала и ничего не обещала...
- Я приду не раньше двенадцати, так что закроешься на ключ и можешь спокойно
спать (как бы невзначай предупредил он)
Она вздрогнула изнутри. Но, внешне оставаясь спокойной, спросила
- Ты, что, уже уходишь?
- Нет. Это просто для информации. (смягчающе ответил он)
Она молча вернулась в прежнее положение...
...
На слабо освещенной аллее, недалеко от памятника какому-то солдату стоял Гл., к
нему подошли двое парней из его команды.
- Все на местах. (сообщил один из них)
Гл. (не обращая внимания на его сообщение сказал) - Если появятся лишние люди -
сразу уходим. Ясно?... (и добавил) С ним потом разберемся.
- Ясно (ответили те, уходя с аллеи и расходясь в разных направлениях)
Гл. безразлично посмотрел им вслед, как будто все, что происходило здесь,
происходило в стороне от него. В нем просыпалась та же безучастность, с которой
он ждал результатов погони. Он не думал сейчас о том, она (безучастность) просто
жила в нем и теперь становилась все более ощутимой.
Он знал, что одним выстрелом мог снять для себя все вопросы с этим типом,
которого должен встретить сейчас, но и пятьдесят выстрелов в этого человека не
помогли бы в другом, гораздо более важном для него вопросе. И та легкость, с
которой он мог нажать на курок, лишь подчеркивала безысходность его теперешнего
положения.
Поэтому, когда на аллее появилась фигура человека, движущаяся в его направлении,
это вызвало в Гл. какое-то облегчение и необъяснимую надежду на то, что все
должно решиться...
Это был Ч., и глядя на него у Гл. не возникало сомнений, что он пришел один. И
те восемь человек, призванные сюда для обеспечения контроля над ситуацией,
сейчас показались Гл. насмешкой над самим собой. Он даже глупо усмехнулся про
себя. Но вслед за этой усмешкой в нем проснулась решимость - решимость
неизвестно к чему. И по мере ее роста, его сознание заполнял один вопрос -
<зачем этот человек идет сюда?>...
Когда Ч. подошел, решимость и непонимание достигали своего апогея.
- Я не опоздал? (спокойно начал Ч.)
Гл. (предупреждая, сдержано и немного зло) - Если ты опять решил разыграть
спектакль, то ты пожалеешь.
Ч. (серьезно) - Я не играюсь людьми.
Гл. (пытаясь рассмотреть, что за всем этим кроется) - Чего ты хочешь? (продолжая
вглядываться в него)