"Евгения Изюмова. Смех и грех ("Смех и грех" #01) " - читать интересную книгу автора

любовь. А я так думаю, что сады в душе могут закипеть белым пьянящим цветом
и не раз, и не два - мой муженек мне это наглядно доказал. Правда, ко мне
такая мысль пришла уже после развода и впоследствии по мере приобретения
определенного опыта окрепла. И пусть любовь приходит не один раз, пусть в
душе всегда будет цветущий сад, а не убогая пустыня. И опять же: странные,
необыкновенные и до чего же разные мы люди - женщины. У одной душа
нараспашку, а у другой она таится, пугливая, за семью дверями, это все, как
говорится, зависит от натуры и воспитания. И пугливая робкая женская душа,
если мужчина сумеет подобрать ключики ко всем дверям, может оказаться
намного вернее своей любви, чем та, что готова впустить в свою "дверь" кого
угодно.
Была у меня приятельница, вроде, по натуре добрая, а все как-то с
подковыркой у нее выходило, словно выставить на смех собеседника хотела.
Может, и не хотела, а так у нее получалось. Она постоянно искала мужчину
своей мечты, и вот судьба толкнула нас, разведенок, навстречу друг другу, и,
несмотря на различие характеров, мы подружились. Но даже мне она умудрилась
однажды свинью подложить - не в год Свиньи будь сказано.
Сижу я как-то дома, вся в хандре и унынии - бывают же такие минутки у
каждого. И вдруг - звонок в дверь. Ругнувшись, кого, мол, принесло, пошла
открывать. И обомлела.
На пороге стояла моя подруга Алевтина с двумя офицерами под ручку.
Естественно, я не могла перед ее носом дверь захлопнуть, впустила, хоть
радости особенной не ощутила от лицезрения двух подпитых мужиков.
Подруженька мне пошептала:
- Понимаешь, у меня дома ни крошки, а у ребят - бутылка, вот я их к
тебе и привела. Не ругайся.
Я и не стала, потому что Алевтина пьяницей не была, охотно верила, что
и пожевать у нее дома тоже ничего нет, поскольку была несколько безалаберной
дамой, бездетной, и могла всю зарплату потратить на новые сапоги, платье или
еще что-либо подобное, а потом сидеть дома голодной, однако счастливой,
созерцая купленную вещь. Кроме того, я оценила ее "заботу" обо мне - ведь и
для меня хахаля привела, правда, ей прежде не грех было и спросить, нужен ли
он мне на сей момент. Я приготовила закуску, накрыла на стол. Гости
выставили бутылку. Я добавила еще вина - терпеть водку не могу, и стала
наблюдать, как развернутся события.
А разворачивались они своеобразно. Альке с хахалем не терпелось до ее
хаты бежать, не брать же с собой третьего лишнего, они и так для него доброе
дело сделали: к женщине доставили - знай только инициативу проявляй. Но я
все шуры-муры "третьего лишнего" воспринимала довольно холодно. Конечно,
Алька поняла, что совершила глупость, явившись ко мне, и очень расстроилась,
предполагая, что я развредничаюсь окончательно и выставлю всех троих за
дверь, что ее явно не устраивало. А "третий лишний" между тем с горя упился:
рассчитывал на горячий прием и теплую постель, а встретил холодное
отношение, и спать он будет вообще неизвестно где. Однако, как человек
военный, надежды на победу не терял, и - вот болван! - начал, заплетаясь
языком, рассказывать мне о своей жене. Вместо того чтобы наплести мне семь
верст до небес что-нибудь про мои ясные очи или еще какие-либо женские
прелести, капитан (Алька была с майором), почти плача, изливал душу:
- Я свою одеваю во все импорное, из Англии.
- Что, прямо оттуда? - поддела я.