"Борис Васильевич Изюмский. Бегство в Соколиный бор (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

Клёнка набрал воздуха и зачастил скороговоркой, старательно складывая
губы трубочкой:
- Части речи суть: имя, глагол, причастие, местоимена... Падежи:
правый, родный, виновный... - он запнулся.
Учитель приоткрыл глаза, поглядел на розги, лежащие перед ним на
столе: черемховые, двулетние - для малых, березовые - для старших. Клёнка
сглотнул слюну:
- ...дательный, звательный...
- То-то! - Петух кивком головы отпустил Клёнку, вызвал Чудина.
Харька пошел, грузно переваливаясь на толстых ногах, которые он
ставил немного внутрь носками.
- Что есть гласные и согласные? - посмотрел на него как только мог
добрее учитель.
Да и как глядеть иначе, если считает он боярина Чудина благодетелем
своим: несколько лет назад предстояло Петуху наказание за церковные
провинности, но вызволил его боярин.
Харька наморщил маленький лоб, почесал лохматый затылок.
- Гласные - души, - прогудел он, - согласные - тела. Душа движет и
себя и тело, тело же неподвижно без души... неподвижно...
Дальше он ничего не мог вспомнить и, сколько с разгона ни доходил до
этого места, переступить его никак не удавалось.
Петух наконец осерчал, но от розог отвернулся, словно и не было их,
только крикнул сердито вслед Харьке:
- Такого учить, что по лесу с бороной ездить! - и что-то клекотнуло у
него в кадыке. Петух открыл учебник грамматики Иоанна Дамаскина*,
растягивая слова, стал читать.
_______________
* Византийский писатель VIII в.

Харьке Чудину стало скучно. Чем бы развлечься? Он решил, что Григорий
занимает слишком много места на лавке. Ткнув его локтем в бок, прошипел:
- Сдвинься, слышь!
Григорий от неожиданности подпрыгнул, зло сверкнул карими глазами
из-под широких бровей:
- Ты чё?
- Сдвинься, расселся!
- Сам ты расселся, куль с овсом! - вскипел Григорий, упираясь руками
в лавку. - Рогом козел, а родом осел.
- Ты, голь вонючая, род мой низить? - задом оттесняя Григория, еще
громче зашипел Чудин и опять больно ударил его локтем в бок.
Григорий не успел ничего ответить - над ним вырос учитель, коротким
движением маленькой жесткой руки дал ему подзатыльник:
- В угол, на горох, захотел?
У Григория от несправедливости и обиды закипели слезы на глазах. Он
встал, стиснув зубы, молчал - разве с Чудиным в правде тягаться? Слышал
сбоку от себя угрожающее посапывание Петуха.
"Ух, дам Харьке после уроков, дам! - решил Григорий. - А сейчас надо
молчать".