"Борис Васильевич Изюмский. Соляной шлях (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

Подсунув ладони под затылок, он повел неторопливую, тихую речь:
- Не ищите, дети, справедливости в других, как ее в вас нет... У
трудолюба душа нараспашку. И натвердо знайте: правде костыли не надобны...
Людина хороша, как она на себя похожа... Никогда не унижайте человека,
думайте, для чего живете... Пуще всего товариство цените...
Ветер доносил от реки запах остывшей после дневного пекла воды.
Дрожали звезды, словно чистые слезы птахинских крикух.


ПЕРВАЯ ВАЛКА

На следующий день боярин Путята, вволю покуражась, согласился
снарядить десять возов-мажар к Русскому морю.
Князь Святополк, услышав от своего тысяцкого о необычайном походе за
солью и прикинув все возможные выгоды его, пожелал тоже войти в долю и
выставил столько же возов. Даже спросил у тысяцкого:
- Может, им присмотр дать?
Он имел в виду дружинников для охраны обоза в опасном пути. Но Путята
отговорил:
- Обойдутся и сами. Выдадим копья да луки...
- Ну, гляди, - согласился князь. - Да накажи Евсею, не мешкая,
подобрать людей умелых - возглавить валку*. Скажи, чтоб порадел для Киева!
_______________
* Обоз, артель.

Бовкун принялся за дело с жаром, словно бы увидел: впереди забрезжила
воля.
Хлопот было немало. Евсей ощупал каждую ось, выложил мажу изнутри
корой, приладил на задке деревянную мазницу для дегтя, полочку для ложек.
Надо было предусмотреть все: запас сухарей, дубовых втулок, веревок,
рогож, сетей из коры липы, ниток из конопли, просмоленных шкур для укрытия
соли, синего камня для лечения скота.
Ивашка был возле отца, выполнял все его поручения. У него, как у
отца, руки огрубели, но зато стали проворнее и умнее прежнего. А отец
только приговаривал:
- Памятуй, хлопец, умелые руки и обухом рыбку уловят.
Если же его сердила нерасторопность Ивашки, он незлобиво бурчал:
- А... чтоб тебя муха взбрыкнула!.. Бодай тебя курка!..
Но особенно нелегко было Евсею уговорить киян рискнуть поехать с ним.
Надо было взять в валку умелых, легких в товариществе и не робкого
десятка.
Кладом оказался Петро Дитина. Человек неуемной силы, в труде он был
безотказен, и слышен был только его голосище - такой густой, хоть загребай
лопатой. По обличью Петро - сущая образина: не губы - губищи, уши - что
твои лопухи. А вот, поди ж ты, девчата в нем души не чают: то Петушком, то
Петяней кличут, а то "Петрусь - щекотный ус".
Он же на них - никакого внимания. Облюбовал себе Фросю - скромную,
невидную девушку с черными, как терн, глазами, и ей сохранял верность.
Стриженный "под горшок", в портах, холщовой сорочке с вышитым
воротом, с поясом шириной в локоть, он был на загляденье: жених женихом.