"Борис Изюмский. Алые погоны" - читать интересную книгу автора

плотный майор - быстрый, решительный, с выгнутой, как у голубя, грудью.
Просмотрев документы, майор благожелательно оглядел капитана.
- Нам такие нужны!
Он не пояснил, какие именно, а забеспокоился, не голоден ли Боканов,
где думает остановиться на квартире и когда пойдет представляться генералу.
- Да я не знаю, когда удобнее... - нерешительно, словно советуясь,
произнес капитан - нужно бы привести себя в порядок...
- Генерал сегодня будет, наверно, часам к шестнадцати, его в Военный
Совет округа вызвали... А привести себя в порядок я вам помогу, - с
готовностью отозвался майор, озабоченно сдвигая шапку с затылка на лоб, -
пойдемте прежде всего в душевую, там рядом и парикмахерская... Потом в
столовую... Виноват, я вам еще не представился, - спохватился он, - майор
Тутукин, командир пятой роты, - и он протянул Боканову маленькую упругую
руку.
- Рад познакомиться, - подал руку Сергей Павлович, - благодарю за
участие. А что, ваша пятая рота - старшая?
- Вещевой мешок вы пока здесь оставьте... Пятая рота? Нет, в ней у нас
как раз самые младшие: десяти-двенадцати лет. Старшая рота - первая,
подполковника Русанова, там им по пятнадцать-шестнадцать лет... Война
заставила нас открыть приготовительные классы. Туда мы брали даже
девятилетних. Теперь приготовительный стал пятой ротой.
- Мне говорили - они должны семь лет учиться в Суворовском? - спросил
Боканов, вынимая из вещевого мешка мыло, полотенце и завертывая в газету.
- Семь... О, за этот срок мы им такую военную закалочку дадим! -
убежденно воскликнул майор. - Срок придет - сдадут экзамен на аттестат
зрелости, по программе десятилетки, кое-кто даже золотую или серебряную
медаль получит, а потом - офицерское училище... Ну, пойдемте, пойдемте, я
вас вымою и накормлю, - увлек за собой Тутукин Сергея Павловича, приказав
сигналисту внимательно следить за часами и по телефону вызвать помощника
дежурного офицера.
После завтрака, во время которого майор охотно рассказывал об училищных
порядках и жадно выспрашивал о фронтовых делах, Боканов попросил показать
ему здание.
С удовольствием, - согласился Тутукин, - тем более, что я и собирался
обойти учебный корпус.
В вестибюле Боканов на секунду задержался у портрета Суворова во весь
рост. В зеркалах портрет множился, многолико улыбался с хитрецой. По широкой
мраморной лестнице, с цветами в вазах, офицеры поднялись на второй этаж.
Кафельный пол широкого коридора гулко звенел под ногами. В просторной
комнате, украшенной портретами маршалов Советского Союза, висела огромная
карта фронтов Отечественной войны. Чья-то внимательная, рука уже отметила
вчерашнее продвижение наших войск. Тутукин заметил в углу бумажку на полу,
нахмурил брови и, поднимая ее, что-то пробормотал. Боканову показалось:
"Задам же перцу".
Во всем здании преобладали светлые тона, от этого оно казалось
серебристым, наполненным свежим воздухом.
Офицеры повернули вправо и очутились у двери с надписью: "Суворовский
кабинет".
Видя заинтересованность капитана, Тутукин пояснил:
- Здесь картины из жизни Суворова, работы о нем воспитанников,