"Борис Изюмский. Алые погоны" - читать интересную книгу автора

Часами читал Володя журнал "Военный вестник", в котором не многие
статьи понимал, но старательно выписывал оттуда в особую тетрадь схемы,
таблицы, высказывания полководцев; часами просиживал над разбором операций
наших войск на фронтах Отечественной войны.
Книгу о Суворове, - подарок матери, он исчертил пометками, надписями на
полях и часто перечитывал.
... Боканов не знал, да и не мог узнать так быстро своеобразия
характеров, склонностей, взаимоотношений в своем отделении, потому что не
вошел в глубинное течение его. Течение это проходило где-то рядом с ним, но
не вбирало. Да и не всякому дано было входить в него. Воспитатель может годы
проработать, так и не узнав внутренней жизни детского коллектива. Но если
дети признали его своим, близким и достойным уважения, - "тайны" перестают
существовать для такого воспитателя, и каждый день приносит радость душевной
близости.
У Боканова этой близости не было. Его приказания выполняли, но под
нажимом; к нему неплохо относились, но без теплоты и душевной искренности. И
он начинал думать - "Полно, да нужны ли здесь, в закрытом военном учебном
заведении, пресловутая близость, хваленая сердечность? Есть повиновение,
выполнение долга мною и ими. Что же еще надо? Сами условия - воинские
звания, суровый распорядок дня, форма одежды, взаимоотношения подчиненных и
начальников - не располагают к задушевности..."


ГЛАВА IV

Спор командиров рот

В комнате офицерского отдыха - приятный полумрак. Поблескивают зеркала;
на большой картине в массивной раме уланы и кирасиры сбились в клубок
ожесточенной схватки. Веет теплом от камина. Тают и никак не растают
хрустальные льдинки люстры. Прямо под ней, так, что свет, точно колпаком,
накрывает небольшой столик, командиры первой и пятой рот - подполковник
Русанов и майор Тутукин - играют в шахматы.
Закончив партию, они подсаживаются ближе к камину. Странными были
отношения Русанова и Тутукина: в одно то же время полны доброжелательства,
дружеского расположения и горячей непримиримости, когда дело касалось
педагогических взглядов. Они всегда словно искали случая схватиться в споре,
находили наслаждение в словесном поединке, где каждый представлял крайние
взгляды.
Майор Тутукин, строевик, ярый поклонник воинских ритуалов (ряд лет он
преподавал огневую подготовку в офицерском училище), был поборником самых
решительных мер педагогического воздействия на суворовцев, не признавал
серединных решений и считал, что только жестокая дисциплина с карцером,
лишением воскресного отдыха, правом ставить в угол - обеспечит нужный
порядок.
- Иначе, - убежденно доказывал майор, - когда наши питомцы придут в
офицерское училище, слишком разительным окажется для них переход от
нынешнего "поглаживания по головке" к суровым требованиям настоящей воинской
дисциплины.
Подполковник Русанов, наоборот, считал, что следует действовать,