"Юрий Ячейкин. Следствие, которое не состоялось" - читать интересную книгу автора

Констебль Томас Додж встретил Джона, едва не пританцовывая от
нетерпения.
- Что прикажете, шеф? - спросил он, таким явным способом торопя своего
начальника.
- Давай на допрос... того, с пузом, - воспользовался коронер
своеобразной терминологией маленького Булля.
- Одну минуту, шеф!
И действительно, через минуту пузатый буквально влетел через порог,
чуть ли не растянувшись от крепкого тумака необыкновенно старательного
Тома. Был он в расстегнутом камзоле с оторванными пуговицами и разорванной
рубашке, с синяком под глазом и противно распухшими губами и носом. На
подбородке у него запеклась кровь. Он хотел было сесть на скамью, но
коронер скомандовал:
- Стоять!
Томас Додж воспользовался случаем и без всякой на то надобности дернул
арестованного за воротник.
- Славный король Генрих, отец ее величества королевы Елизаветы, -
многозначительно начал Джон Шорт, - повесил семьдесят две тысячи крупных и
мелких преступников, чтобы дать стране покой. Но я вижу, он и нам кое-кого
оставил в наследство... Как твое имя, ты, живой труп?
- Роберт Поули, ваша честь, - пролепетал пузатый.
- А тех двоих мерзавцев?
- Ингрем Фрайзерс и Никол Скирс, ваша честь.
- Ворочай языком дальше, пока он ворочается.
- Это не убийство, господин, это фатальная случайность. Все расскажу,
как на исповеди! - горячо заверил Поули. - Чтобы вы знали, ваша честь, на
днях Кристофера Марло выпустили из тюрьмы для уголовных преступников
Нью-Гейт под расписку о невыезде из Лондона. А он сразу нарушил закон. Мы,
его друзья, знаем его давно, ну и решили уговорить его возвратиться в
Лондон. Хотели как лучше, а вышло... А! Ну, тост за тостом, видно,
перебрали... А Кристофер был вспыльчив, из-за чего уж дважды побывал в
тюрьме Нью-Гейт. Первый раз за участие в убийстве Вильяма Бредли, сына
корчмаря в Нортон Фольгейте. Он и духовной особой не стал, хотя учился в
известном набожностью и другими достоинствами колледже Тела Христового в
Кембридже и имел звание магистра. А учился - ого! - на стипендию самого
кентерберийского архиепископа преподобного Метью Паркера! Буйный он был,
ваша честь, разъяренный и опасный, если опьянеет...
- Слушай, ты, пустомеля: почему же тогда вы трое живы, а он мертвый? -
к утешению Томаса Доджа веско спросил коронер.
- Господи! Если бы я знал, что произойдет, разве бы поехал? И для чего?
Чтобы быть вздернутым на виселице? А я же - человек порядочный, господин,
семью имею, деток... Маленькие еще... Двое их у меня...
- О детях вспомнишь в завещании!
- Молчу, ваша честь!.. Я это к чему говорю? Ведь Кристофер - человек
молодой, неженатый и как увидит какую-нибудь юбку, то и конец! А
корчмарка, вы сами видели, женщина дай боже всякому, да еще и вдовушка. Мы
его прямо-таки умоляли не лезть к ней, но вы же знаете пословицу:
"Ройстонский битюг и кембриджский магистр никому дорогу не уступят". На
беду, Фрайзерс повесил свой пояс с кинжалом на спинку стула. Кристофер в
запале и схватил тот клинок. Ингрем сжал его руку и повернул кинжал.