"Светлана Ягупова. Берегиня" - читать интересную книгу автора

С тетей Лелей у меня давняя, особенная дружба. На зимних каникулах в
пятом классе мать отправила меня погостить к своей сестре, и с тех пор я
обрел удивительного друга. Одинокая, бездетная, тетя Леля привязалась ко
мне, но не той эгоистичной привязанностью, какой обычно досаждают чересчур
любящие родственники. Мы подружились с ней, как парень с парнем. В то
время еще не многие женщины носили брюки, а тетя Леля форсила в них и в
коричневой болоньевой куртке с капюшоном. Ей тогда было чуть за сорок, но
выглядела она хорошо: стройная, спортивная. Мне нравился ее размашистый
шаг и то, как ловко она катается на лыжах в Измайловском парке, куда мы
ездили каждый день.
И сейчас, когда увидел ее, на миг мелькнула надежда, что, возможно,
удастся улизнуть куда-нибудь подальше от городской толчеи, и, как в
детстве, тетка угостит меня пломбиром с орехами, а вечером мы будем играть
в шахматы или составлять любимые теткины пасьянсы с таинственными
названиями "Узник", "Шлейф королевы", "Марго". Дома нас ждал черный
карликовый пудель Филька и накрытый стол, в центре которого красовался мой
любимый пирог с малиновым вареньем.
- Ну, варвар, как дела? - задала тетка свой обычный вопрос, когда
Людмила, завозившись на кухне, оставила нас наедине. За год на теткином
лице, не утратившей озорного выражения, появились новые морщинки, и мне
стало грустно при мысли, что она помаленьку сдает, и даже сумасшедшая
брэгговская диета из овощей и фруктов с однодневным еженедельным
голоданием не в силах вернуть ей молодость. Она вопрошающе смотрела на
меня все еще яркими глазами. Я понял, как ей хочется пооткровенничать, но
вошла жена, и я ограничился улыбкой, по-видимому, о многом сказавшей
тетке. Она понимающе кивнула и потянулась за сигаретами, от которых ее не
отлучила даже страстная проповедь американского диетолога. Как и прежде,
тетка чадила безбожно, вызывая брезгливую гримасу у Людмилы, не выносящей
табачного дыма. Но в гостях приходилось терпеть все, даже ежеутреннюю
теткину гимнастику, которой она всегда прямо-таки потрясала нас. Полы
комнаты ходили ходуном, когда тетка выделывала на ковре акробатические
упражнения. Это была почти цирковая гимнастика, похожая на то, что нынче
называют аэробикой, и Людмила всякий раз со страдальческой улыбкой
поглядывала на меня, давая понять, что все это она выносит лишь на правах
гостьи. А тут еще Филька с лаем прыгал вокруг тетки, и поднимался такой
бедлам, что соседка над теткиной квартирой, скорее по привычке, нежели из
раздражения, начинала бухать в пол чем-то тяжелым.
Людмила не нравилась тете Леле. С первого дня нашей женитьбы ей
казалось, что я достоин более красивой и нежной жены, поэтому тайком
жалела меня. Тетка, в свою очередь, всегда раздражала Людмилу
экстравагантностью, раскованностью и всякими чудачествами.
Мы с Людмилой с ходу включились в московскую магазинную свистопляску и
по вечерам, плюхаясь в кресло перед телевизором, я с грустью думал о том,
как бы выкроить время и съездить с теткой за город, чтобы, как в старые
добрые времена, порыбачить в пруду.
С небрежением истой москвички тетя Леля каждый вечер устраивала смотр
нашим покупкам (что выводило Людмилу из равновесия), разглядывала их и
давала ехидные характеристики.
- И на фиг за тыщу миль переться за этой ерундой, - говорила она с
присущей ей резкостью.