"Светлана Ягупова. Контактер" - читать интересную книгу автора

трагической, изломанной. Это тем более бросалось в глаза, что вот уже
много лет народ не сотрясали никакие тяжелые события, и было неясно,
откуда могло взяться такое лицо в опрятной, сытой, почти праздничной
толпе. Он входил в нее, блаженно жмурясь, впитывал в себя ее благодатные
токи, плавал в ней, точно в теплом озере, и ничто не мешало воспринимать
ее чем-то гармоничным, цельным, ибо в ней как и в любом человеческом
сообществе, все находилось в равновесии: хмурость подсвечивалась улыбкой,
доброта искажалась злом, боль и печаль утолялись надеждой.
Шел, стараясь на миг прижаться к чужому плечу, слегка задеть чью-то
талию, коснуться случайной руки. Этого было достаточно, чтобы вообразить
себя любым из тех, кто составлял толпу. Впечатление, что все движутся в
одном ритме, было обманчивым: кто стремительно летел, толкаясь и
отскакивая от людей, кто еле плелся, многие шли деловым, быстрым шагом, то
и дело меняя галоп на умеренную рысь, и каждый нес в себе собственную
заботу, к которой ему не составляло особого труда приобщиться. Важно было
не переборщить, сделать это мягко, без усилий - тогда все шло
благополучно, и за какое-то время он мог перебрать для себя десятки ролей,
чтобы подольше остановиться на той, которая пришлась бы по вкусу. Когда
чуял нужное, пристраивался к человеку, стараясь не мозолить ему глаза и в
то же время не теряя нужной дистанции.
Всего неделю он был на воле, а уже успел хорошо поработать. За три года
его отсутствия толпа стала иной не только внешне, в ней четко
прощупывалось сопротивление его усилиям, она значительно усложнилась и
теперь невидимыми колючками отторгала его, будто инородное тело. Он
ежился, было неуютно и холодно даже в эту летнюю жару. И все же упорно
старался достичь успеха. Нужно было лишь освободить голову от мыслей,
превратив ее в мерцающий пустотой экран. Это оказалось непросто. Однако он
сделал усилие, и теперь ни одна собственная мысль не тревожила, не
отвлекала внимание от массы, которую он намеревался впустить в себя.
С упоением нырнул в людской водоворот. Нет, он вовсе не работал
локтями, как кое-кто из его бывших дружков. Обычно он плавно вписывался в
человеческую реку и, подхваченный ее деловым течением, какое-то время
блаженно плыл, как бы растворяясь в ней, ощущая себя одним из необходимых
ее элементов. Без него она размылась бы, расплескалась, распалась
бесформенным ручьем, потому и несла его бережно в своем потоке. Он
мысленно благодарил ее за мощные объятия, силы его утраивались, он готов
был на любой труд и даже подвиг, но случайный взгляд чьих-то
подозрительных, недобрых глаз вмиг обрывал союз, и тогда каждая его клетка
пропитывалась враждой к этой пестрой массе со множеством самых различных
целей. Он выпадал из нее, как птенец из гнезда, не потому, что в его
крыльях не было силы, а потому, что не знал, зачем и для чего она, начинал
суетиться, взгляд его лишался опоры, растерянно перебегал с одного лица на
другое, и тогда все повторялось: он _преступал_.
И - ожидал возмездия.
Когда это проходило безнаказанно, шел на вокзал, выбирал какой-нибудь
закуток и там мысленно прокручивал случившееся. Память возвращала
испуганные, догадливые, потрясенные лица жертв. В эти минуты он любил и
жалел каждого, кто ненароком столкнулся с ним. Но жалость быстро исчезала,
поскольку знал: стоило сделать малейшее неосторожное движение и его бы не
пожалел никто. Поэтому берег и лелеял в себе сгусток зла - это очень могло