"Александр Яковлев. Голоса над рекой" - читать интересную книгу автора

пуговицами на груди, тоже старенькой, зато очень мягкой; в больнице
переодевался в хирургическое, одинаковое для всех хирургов: в
светло-голубые брюки х/б и белую короткую рубашку с короткими же рукавами,
тоже х/б. Ну а сверху, естественно, белый халат и колпачок. (В белом этом
колпачке, конечно, уже стареньком, "домашнем", отец любил загорать, если
летом бывал "на природе". Три раза он был на море, два из них - то со
мной, то с сестрой, - и на море тоже был в этом колпачке - не только
загорал в нем - был везде: на экскурсиях, на рынке, в столовых...)
Все, что обычно носил отец, он любил, и оно было или на нем или на
полке в прихожей - не в шкафу: этот вот лыжный костюм, эта
кофточка-рубашка и брюки с красной искрой.
Да, еще был СЕРЫЙ СВИТЕР (Вместо синей кофточки мог быть только он) -
ОЧЕНЬ любимый. С широким воротом, не раздражающим шею и с большими
ромбовидными, красиво вшитыми заплатами на локтях. Заплаты ставила одна
приемщица из химчистки, которая немного шила и латала, причем латала
хорошо и латать любила.
Любимой еще была (из верхней одежды) летная куртка с цигейкой внутри,
обтянутая сверху из-за сильной потертости темно-коричневой плащевой тканью.
Носовые платки отец не любил, но они, конечно, были - лежали
аккуратными отутюженными стопочками - один к одному - на верхней полке
шкафа или свернутые трубочками в красивых картонных коробках. И лежали,
как и все - годами...
Вместо носовых платков он пользовался хирургическими салфетками,
особенно ценившимися после стирок, когда становились совсем мягкими.
Два раза в год отец проводил генеральную уборку шкафа. Из него все
вынималось, просматривалось, проветривалось, а сам шкаф изнутри
пылесосился и протирался, и все затем возвращалось на свои места.
Как относился ко всему этому Шкаф? Положительно. Он гордо осознавал
себя единственным Хранителем Ценностей своего Хозяина, поэтому считал, что
весь уход за ним и его содержимым правильный.
Однако, скорее всего, Шкаф не отдавал себе отчета в том, что любимые
вещи его Хозяина хранятся как раз не в нем. Вот, например... "Вот,
например, - думал Шкаф, - понадобился Хозяину новый домашний костюм -
пожалуйста! Аккуратно поверните ключик в моей дверце, не дергая резко,
откройте ее и снимите костюм!
Он - ваш!
Я хранил его многие годы именно ради этой минуты - для того, чтобы МОЯ
ВЕЩЬ стала теперь тоже ЛЮБИМОЙ и покинула меня. Я готов к этому, более
того - рад, и после расставания буду снова терпеливо ждать новой такой
минуты.
Так что Шкаф все понимал.
Старшая дочь, конечно, виду не подала, что изумлена тем, что отец снял
вдруг лыжный костюм, - узнает потом у матери или сестры, впрочем... Она
вообще ничего узнавать не станет. Да-да, не станет. Носит отец новый
домашний костюм и носит.
И пусть носит. И узнавать нечего.
Отец поставил бутылку на пол возле кресла, в котором сидел.
На ногах его были носки из собачьей шерсти и коричневые тапочки в
клетку с высоким задником, то есть не стоптанные. У него всегда были такие
тапочки.