"Александр Яковлев. Руал Амундсен ("Жизнь замечательных людей" #202) " - читать интересную книгу автора

стадия цинги: распухшие дёсны, язвочки на ногах, лоснящиеся лица
серовато-бледного цвета. Кое-кто жаловался на болезнь сердца, на боли в
желудке, на бессонницу. Сказывалось однообразное питание консервами.
Кук и Амундсен решили поговорить с де Герлахом.
- Положение экипажа очень серьёзное, - предупредили они, - необходимо
свежее мясо, иначе все слягут и не встанут.
Де Герлах рассердился:
- Вы опять о том же?! Я запретил готовить падаль. И никаких разговоров!
Кук и Амундсен не смели спорить: слово начальника экспедиции - закон.
Приходилось молчать и ждать дальнейших событий.
Не прошло и трёх суток, как Данко позвал доктора к себе в каюту.
- Посмотрите, доктор, что со мной. У меня опухли ноги.
Кук осмотрел его. Признаки цинги были явными.
- Единственное средство спасения - тюленье мясо. Будете есть тюленя? -
спросил Кук.
Данко сделал брезгливую гримасу. Кук пытался его уговорить:
- Смотрите, друг! Ваша брезгливость доведёт вас до беды. Вы вконец
расстроите здоровье.
Но Данко был непреклонен:
- Нет, нет, доктор! Не говорите мне об этом!
Кук и Амундсен видели, что Данко слабеет с каждым днём. Он лежал хмурый
и печальный. Сильнее всех он тосковал по родной Бельгии. Болезнь развивалась
стремительно, и уже в начале июня - первого зимнего месяца - Куку стала
ясно: Данко обречён на смерть.
Грустно было доктору и Амундсену стоять у постели больного и не иметь
возможности ему помочь.
В середине июня Данко умер.
Навсегда осталась в памяти Амундсена картина похорон Данко. В
кают-компании над покойником прочитали молитвы. Кук сказал короткую речь.
Тело Данко положили в мешок, привязали к ногам чугунный груз и молча понесли
с корабля на лед, чтобы там опустить в прорубь. Все, кто ещё мог ходить,
пошли проводить покойника в последний путь. Ночь была чёрная, бушевала
метель, и факелы пришлось защищать от ветра кусками парусины.
Плотным кольцом все столпились у проруби. Покойника подняли над
прорубью стоймя и постепенно стали опускать в воду. Будто живой, уходил
Данко всё ниже и ниже. Вот только контур головы виден над прорубью. Вот и
голова исчезла: Данко ушёл в пучину.
Придавленные тоской и тревогой, люди молча вернулись на корабль.
Похороны произвели на всех угнетающее впечатление, и многие думали: "Не за
мной ли очередь?"
После похорон ещё один матрос сошёл с ума. Его помешательство было
буйным, он не подпускал к себе никого, отказывался от пищи и через несколько
недель умер. Этот случай ещё сильнее, чем смерть Данко, потряс всю команду.
Теперь цингой болели почти все. Начальник экспедиции де Герлах и капитан
Лекуант тоже похварывали и, наконец, свалились оба. Они лежали в полутёмной
каюте начальника, неподвижные, как брёвна. Де Герлах быстро ослабел, и
однажды, когда к нему пришёл доктор Кук, он сказал хриплым голосом:
- Позовите свидетелей, доктор. Я хочу сделать завещание.
- Завещание? - удивился Кук. - Вы малодушествуете! Не теряйте надежды.
- Перестаньте, доктор, - сердито проворчал де Герлах. - Вы видите, что