"Елена Якобсон. Пересекая границы (Революционная Россия - Китай - Америка) " - читать интересную книгу автора

природы, наезжал редко, зато она всегда приглашала погостить своих друзей.
Поблизости была и моя дача, так что ее гости перекочевывали вместе с
хозяйкой на мою веранду. Снова еда, питье и, конечно, разговоры...
Сергей Иосифович был высоким, немного сутулым, типично профессорского
вида человеком. Он мог часами простаивать на одном месте за беседой с
каким-нибудь, как он, историком, писателем или публицистом, напоминая
большого аиста. Таким он запомнился мне на научных конференциях Американской
ассоциации славистов, созданной при его живейшем участии. Елена
Александровна, наоборот, была небольшого роста, тоненькая, до старости
красивая; казалось, никогда не торопилась, но всюду успевала: в университет,
где преподавала, на слушания в Конгрессе, если они касались России; при этом
хватало времени и с кем-то встретиться, кому-то помочь, кого-то подвезти на
машине, сходить на концерт, приготовить ужин, - и все это Делалось весело, с
неугасающим чувством юмора.
Было бы неверно думать, что Якобсоны замкнулись только в русской среде;
у них был широкий круг знакомых американцев, но русские интересы всегда
занимали первое место, в какой бы стране они ни находились.
В Америку СИ. и Е.А. Якобсоны попали разными путями: он родился в
Москве, после революции жил в Берлине, потом в Лондоне, наконец, в
Вашингтоне, где был заведующим Славянским и Восточно-европейским отделом
Библиотеки Конгресса. Она родилась в Петербурге, после революции попала в
Харбин, потом в Тяньцзинь и - перед самой Второй мировой войной - в
Соединенные Штаты.
На обложке этой книги фотография Елены Александровны у микрофона - это
она открыла первую передачу русской службы радиостанции "Голос Америки" в
феврале 1947 года. Спустя три года она переехала в Вашингтон, где по ее
инициативе в Университете имени Джорджа Вашингтона была введена программа
изучения русского языка. В течение десяти лет она заведовала кафедрой
славянских языков и литератур университета. На ее курс сразу же записалось
много студентов, изучавших язык в основном по ею же самой написанному
учебнику русского языка, который выдержал восемь изданий в Америке.
Выйдя на пенсию, Елена Александровна отредактировала и выпустила в
издательстве "Эрмитаж" (Нью-Джерси) воспоминания своей матери, Зинаиды
Жемчужной, а затем принялась за свои собственные мемуары, которые закончила
незадолго до поразившей ее тяжелой и длительной болезни. Эти книги дополняют
друг друга и охватывают в общей сложности почти все XX столетие. При том,
что и судьбы, и переживания двух женщин типичны для русской эмиграции,
многое в книге Елены Якобсон носит глубоко личный характер.
Об одном она умалчивает: о своей широкой отзывчивости. Когда в 70-х
годах в Вашингтон начали приезжать эмигранты так называемой "второй волны",
она была неутомима в подыскании им подходящей работы, жилья, медицинской
помощи, знакомила с нужными людьми; художникам помогала продавать картины,
писателям - находила возможность выпустить книги, давала людям временный
приют, а нередко и снабжала их деньгами. Но еще до того, в течение многих
лет, Якобсон была бессменным председателем вашингтонского отделения
Литературного фонда, организации, основанной в Америке с тем, чтобы
оказывать помощь русским писателям в эмиграции. Елена Александровна ежегодно
устраивала выступления местных авторов и приезжавших писателей - Б.
Филиппова, И. Одоевцевой, Н. Берберовой, В. Солоухина, В. Максимова, В.
Аксенова, а также других деятелей - Ю. Любимова, М. Ростроповича и первого