"Сергей Яковлев. Письмо из Солигалича в Оксфорд" - читать интересную книгу автора Здесь, в торопливом уличном потоке, в транспортной давке, ты вновь -
как один напряженный комок нервов, и уже не уловить, какие смертные процессы идут сейчас в твоем организме, не до того... Влажная каменна мостовая отсвечивала под редкими фонарями. Я был еще в Англии - и как бы уже не был. На полутемной посадочной платформе стояла по-русски длинна очередь, но спокойствие и неспешность ее были английскими. Автобус был тоже английским: руль справа, входная дверь слева, - но водитель чисто по-русски не желал отвечать на вопросы. Никто в очереди толком не знал, куда и когда он отправляется. Несмотря на это люди отдавали водителю свои чемоданы, и он забрасывал их в багажник. Меня одолевали свои проблемы: я думал, что из вещей отдать в багаж, что взять с собой в салон, - и не заметил, что водитель успел разобраться с теми, кто стоял впереди, и перешел к тем, кто сзади. - Возьмите это! - напомнил я ему про свой чемодан. Он не обратил на меня ни малейшего внимания. Мне стало страшно. Этот человек не понимал моего английского! До сих пор, все два месяца, меня здесь понимали и только интересовались иногда: where do you phone from? (так сказать, откуда вы фоните?). И вот теперь, когда я собрался возвращаться в ту страну, откуда я фонил, меня перестали слышать! Хмурые невыспавшиеся люди из очереди тоже, по-видимому, не понимали моего английского. Сейчас автобус уйдет, и я останусь на улице в чужой стране. - Почему вы не берете мой чемодан? - закричал я водителю, рябому парню с короткой спортивной стрижкой. - Почему не отвечаете на вопросы? Я опаздываю на самолет! Шофер удостоил меня короткого взгляда и вдруг отбросил ногой усердно сжал кулаки. - Подождите, - спокойно сказала женщина позади меня. - Он вначале берет багаж у тех, кто едет дальше вас. Ах, какое доброе было у нее лицо! Мой английский еще понимали. В чемодане лежали одежда, запасная обувь, белье, кое-какие личные предметы, бумаги - все то, что я брал с собой в двухмесячную поездку из Москвы. Было межсезонье, я не знал, какая погода стоит в Англии от октябр до Рождества, но лишнего с собой, кажется, ничего не взял. В наплечную сумку вошло два шотландских свитера, красивый клетчатый шерстяной плед, брюки и джинсы, две пары обуви, майки, носки, сувениры - все новое, купленное в Англии. Там же был ваш замечательный подарок моей жене. Кстати, перед самым отъездом я зашел в Marks & Spenser (название, заслужившее множество изощренных шуток русских школяров в Оксфорде) - довольно дорогой универмаг, в который я по этой причине старалс не заглядывать, - нечаянно увидел на витрине этот самый предмет и пришел в замешательство от его цены. Вы предусмотрительно оборвали ярлычок с подарка - обычай, распространенный, как мне раньше думалось, только в бедной мнительной России. Многое из того, что мы делаем у себя с тайным смущением, принято, оказывается, повсюду... В ту же сумку я поместил два дорогих словар оксфордского издания и кассету с рождественскими хоралами. Часами гляд на них в магазинах, я в конце концов справедливо рассудил, что таких словарей, равно как и такой |
|
|