"Юрий Яковлевич Яковлев. Багульник (Школьные коридоры) " - читать интересную книгу автора

- Ты болей, не волнуйся, - слышался голос Косты.
- Я болею... не волнуюсь, - отвечал больной. - Может быть, я отдам тебе
велосипед, если не смогу кататься.
- Мне не надо велосипеда.
- Мать хочет продать Лаптя. Ей утром некогда с ним гулять.
- Приду утром, - после некоторого раздумья отвечал Коста. - Только
очень рано, до школы.
- Тебе не попадет дома?
- Ничего... тяну... на тройки... Только спать хочется, поздно уроки
делаю.
- Если я выкарабкаюсь, мы вместе погуляем.
- Выкарабкивайся.
- Ты куришь? - спрашивал больной.
- Некурящий, - отвечал Коста.
- И я некурящий.
- Ну, мы пошли... Ты болей... не волнуйся. Пошли, Лапоть!
Таксу звали Лаптем. Коста вышел, держа собаку под мышкой.
И вскоре они уже шагали по тротуару. Рядом с сапогами, ботинками,
туфлями на кривых ножках семенил черный Лапоть.
Женечка шла за таксой. И ей казалось, что это пламеннорыжая собака
обгорела и превратилась в такую головешку. Ей захотелось заговорить с
Костой. Расспросить его о собаках, которых он кормил, выгуливал,
поддерживал в них веру в человека. Но она молча шла по следам своего
ученика, который отвратительно зевал на уроках и слыл молчальником. Теперь
он менялся в ее глазах, как веточка багульника.
Но вот Лапоть отгулял и вернулся домой. Коста двинулся дальше, и его
невидимая спутница - Женечка - снова пряталась за спины прохожих. Дома
уменьшились ростом. А спин стало совсем мало.
Город кончался. Начались дюны. Женечке трудно было идти на каблуках по
вязкому песку и корявым корням сосен. В конце концов она сломала каблук.
И тут показалось море.
Оно было мелким и плоским. Волны не обрушивались на низкий берег, а
тихо и неторопливо наползали на песок и так же медленно и беззвучно
откатывались, оставляя на песке белую каемку пены.
Море выглядело сонным и вялым, не способным к бурям и штормам.
Но бури на нем бывали. Далеко от дюн, за линией горизонта.
Коста шел по берегу, наклоняясь вперед - против ветра. Женечка сняла
туфли, босиком было идти легче, но холодный влажный песок обжигал ступни.
На берегу сохли развешанные на кольях сети с круглыми поплавками из
бутылочного стекла, лежали лодки, перевернутые вверх килем.
Неожиданно вдалеке, на самой кромке берега, возникла собака.
Она стояла неподвижно, в странном оцепенении. Большеголовая, с острыми
лопатками, с опущенным хвостом. Ее взгляд. был устремлен в море. Она ждала
кого-то с моря.
Коста подошел к собаке, но она даже не повернула головы, словно не
слышала его шагов. Он провел рукой по свалявшейся шерсти.
Собака едва заметно шевельнула хвостом. Мальчик присел на корточки и
разложил перед собакой хлеб и остатки своего обеда, завернутого в газету.
Собака не оживилась, не выказала никакого интереса к пище. Коста стал ее
поглаживать и уговаривать: