"Юрий Яковлевич Яковлев. А Воробьев стекло не выбивал (Школьные коридоры) " - читать интересную книгу автора

Юрий Яковлевич Яковлев

А ВОРОБЬЕВ
СТЕКЛО НЕ ВЫБИВАЛ

ШКОЛЬНЫЕ КОРИДОРЫ


Мне жалко людей, которые рано перестали верить в сказки, разлюбили
зверей и птиц, забыли дорогу в детство.
Они редко припадают к незамутненному родничку далекого детства, чтобы
смыть копоть обыденности, золотую пыльцу корысти, разъедающую сердце, и
туман самообольщения, который плотной пеленой застилает глаза. Куда
охотнее люди осуждают поступки своего детства, не замечая их чистоты и
цельности. Они снисходительно посмеиваются, пожимают плечами и не пытаются
разглядеть в своем детстве то первозданное, кристаллическое состояние
души, которое утратили с годами.
Я часто имею дело с детьми, и мое собственное детство мне кажется не
таким отдаленным. И я неожиданно для себя начинаю ощущать себя не взрослым
человеком, а состарившимся мальчиком. Это странное состояние, радостное и
грустное одновременно, неожиданно увеличивает в своем значении события
детских лет. И рядом со мной все чаще появляется мой школьный товарищ
Семин - Марк Порций Катон Старший.
Его двойник, живший во щтором веке до нашей эры в Риме, прославился
тем, что всю жизнь, изо дня в день, упорно повторял:
"Карфаген должен быть разрушен!"
Мой друг не требовал разрушения Карфагена, и не потому, что этот
прекрасный город был разрушен римлянами задолго до его рождения (в 146
году до нашей эры), - просто он был добрым малым. Однако имя римского
цензора он носил с завидным достоинством.
Эта необычная история началась с разбитого стекла. Толстое, шершавое,
как бы покрытое морозным инеем, стекло в дверях директорского кабинета
оказалось разбитым. И напоминало броню, пробитую снарядом. В
образовавшейся бреши, как в пасти чудовища, торчали острые зубы осколков,
и директор, маленький подвижный человек с розовой безволосой головой,
выглядывал из этой зубастой пасти. В этот день у него был сокрушенный вид,
как у человека и впрямь попавшего в пасть.
- Кто разбил стекло?
Естественно, тот, кто всегда бьет стекла: портфелем, мячом, корзинкой
для бумаг, локтями. Воробьев! Если собрать все стекла, разбитые за
недолгий век Воробьевым, то их хватит, чтобы застеклить новый дом. Итак,
позвать сюда Тяпкина-Ляпкина, то бишь Воробьева!
Воробьев заглянул в "пасть" директорской двери:
- Звали?
- Войди! - приказали из "пасти".
Воробьев открыл дверь. Осколок стекла с легким звоном упал к его ногам.
В этом звоне звучал укор.
- Ты выбил стекло? - спросил директор, поглаживая маленькой рукой
бронзовую лошадь чернильного прибора. - Ты?
- Не-е! - односложно ответил Воробьев.