"Юрий Яковлевич Яковлев. Мальчик с коньками (Школьные коридоры) " - читать интересную книгу автора

Перед ним пожилая медицинская сестра. Она такая полная, будто надела
халат поверх шубы, как санитары "скорой помощи".
- Ты? - произносит сестра густым, почти мужским голосом. Она говорит
степенно, с расстановкой, будто читает по бумажке.
- Операция была тяжелая. Больной потерял много крови. Но все обошлось
благополучно. - И вдруг по-бабьи жалостливо смотрит на мальчика и говорит
совсем другим, женским голосом: - Ты не волнуйся. Будет жить отец.
Организм у него могучий.
- А скоро он поправится?
- До зеленых листиков полежит, - говорит сестра. - Теперь беги домой.
Скажи матери, чтоб не волновалась... А это тебе на память. - Сестра
протянула мальчику кусок ржавого железа.
- Что это? - Мальчик вопросительно поднял глаза на сестру.
- Осколок.
Это был тот самый осколок, который через много лет после конца войны
вдруг ожил и пытался сделать то, что ему не удалось там, в степи под
Орлом: поразить сердце бойца.
- У самого сердца отыскался, - пояснила сестра и, спохватившись,
заторопилась: - Ну, мне пора. Передать что-нибудь отцу?
Мальчик задумался. Что передают сыновья больным отцам?
- Передайте, что дома все в порядке. Целуют его... Все. И пусть скорее
поправляется.
Слова показались ему сухими, но других слов мальчик не знал. Он сжал в
руке осколок и почувствовал боль: у осколка были острые края.
Сестра ушла. Она ушла туда, где в тихой палате, весь в бинтах, лежал
бывший старшина Бахтюков. Он лежал с открытыми глазами и скрипел зубами от
боли.
Сестра подошла к нему, поправила подушку и, как бы невзначай, сказала:
- Какой у вас хороший сынок!
- Сынок? - Бахтюков, забыв о боли, слабо улыбнулся.
- Он всю операцию в приемном покое просидел. Волновался.
- Сынок, - прошептал Бахтюков и почувствовал, что боль стала слабее.
Значит, телеграмма пришла вовремя. Значит, сын, узнав о его болезни, не
пожелал отдыхать, а примчался в родной город!..
Человеку невдомек, что никакая телеграмма-молния не могла так быстро
дойти до дальнего города Сапожок и тем более привезти ему сына.


14


В городе стемнело. Уже не видно лунных цирков в корочке осевшего снега.
Уже на елочках нельзя отличить молодые, нежные иголки от старых, колючих и
жестких. Уже скрылись из глаз скользкие серебристые сосульки. Но, хотя
земля повернулась к солнцу другим боком, в городе тепло, и невидимые
сосульки продолжают таять.
По городу идет мальчик с коньками под мышкой.
В темноте не видно, что одна пуговица вырвана с мясом, а на шарфе
чернильное фиолетовое пятно. И не видно, что он вырос из пальтишка и из
лыжных брюк. Все ему коротко, все не по росту. Но кто виноват, что