"Юрий Яковлевич Яковлев. Память (Великое непослушание) " - читать интересную книгу автора

- Верно! Немцы бежали от вагонов к Лиде, совали ей засаленные марки, а
я делала свое дело... Что ты еще помнишь о Лиде?
Антонина Ивановна и не заметила, как вместо "знаешь" сказала "помнишь".
На какое-то мгновение ей показалось, что обо всем, что в годы войны
происходило в Орше, она впервые узнаёт со слов своей ученицы. И оттого,
что маленькая ученица так уверенно ориентируется в ее военном прошлом,
пожилая учительница почувствовала себя защищенной от разрушительной силы
забвенья. Теперь она настойчиво прокладывала дорогу в свое прошлое, благо
в этом трудном занятии у нее оказалась прекрасная помощница.
- Что ты еще помнишь о Лиде?
- Накануне праздников Лида всегда стирала свой пионерский галстук. Она
же не носила его?
- Не носила. Но стирка галстука напоминала ей мирное время.
Хотя мыло было на вес золота.
- На вес золота? Мыло? - удивилась черноголовая и тут же продолжала
свой рассказ: - Однажды Лиду застал полицай.
- Она мне об этом не рассказывала, - нерешительно сказала завуч.
- Застал, - уверенно повторила девочка. - Но Лида не растерялась -
выплеснула воду на кирпичи. Красный галстук слился с кирпичами.
В это время дверь отворилась, и в класс, очень невысоко от пола,
просунулась стриженая голова. Тонкий голосок, заикаясь, произнес:
- Вв-вас директор зз-зовет!
Голова исчезла. Антонина Ивановна, однако, не спешила уходить.
- Ты откуда знаешь про Лиду? - спросила она.
- Знаю. - Девочка внимательно смотрела на завуча, при этом облизывала
кисточку. - Я и про вас знаю... Юная партизанка Тоня Кулакова...
- Тоня Кулакова, - подтвердила Антонина Ивановна и посмотрела на свою
маленькую собеседницу как бы издалека. - Я ведь тоже была девчонкой. На
два года старше Лиды.
- Лида все время толкалась на станции. Среди фашистов. Считала вагоны.
Заглядывала внутрь. И записывала.
- А я доставляла записочки партизанам.
Теперь разговор строгой наставницы и ученицы напоминал встречу двух
бывалых людей, когда один помогает вспоминать другому, и две человеческие
памяти сливаются в одну.
- Лида не только хранила мины, она собирала их, - говорила девочка. -
Она была ловкой и осторожной. Ни одна мина не взорвалась в ее руках.
- Мина не взорвалась, - подтвердила Антонина Ивановна и опустила
голову, - но Лида погибла...
Две собеседницы замолчали, как бы сделали привал на своем трудном пути.
Первой заговорила девочка:
- Дедушка говорит, что все равно от чего погибать - от мины или от пули.
- Это верно, - согласилась Антонина Ивановна, - вопрос - кому погибать.
Теперь девочка опустила голову. Она как бы затерялась на далеких
сложных перекрестках прошлого и напряженно искала верную дорогу. На
мгновенье она утратила уверенность. Кому погибать? Как ответить на этот
бесконечно трудный вопрос? Тем более что погибнуть должна была Тоня,
Антонина Ивановна.
Вместо привала наступил самый трудный участок пути. Девочка вдруг
подняла глаза на учительницу и, как бы рассуждая сама с собой, заговорила: