"Юрий Яковлевич Яковлев. Цветок хлеба (Первые открытия) " - читать интересную книгу автора

приснилась. Коля ждал, что хлеб зацветет голубыми цветами или алым маковым
цветом. А может быть, как вишня, покроется белой метелицей. Он так и не
заметил, как цветет хлеб. Появились колосья - глазастые, голубоватые, чуть
запотевшие.
Потом полоска стала соломенной.
Когда собрали первый урожай, бабушка на радостях испекла два коржа
величиной с подсолнух. Коржи были пахучие, румяные. Бабушка смазала их
масляным перышком и посыпала солью, крупной, как толченое стекло. От
коржей шел жар, и они светились, как два маленьких посоленных солнца.
Мальчик сидел перед столом, и его ввалившиеся глаза приросли к коржам.
Он ждал, когда ж его угостят, и вдыхал в себя теплый дух испеченного
хлеба. Он едва сдерживался, чтобы не протянуть руку и не взять без спроса
завидное угощение. Наконец бабушка подошла к нему и сказала:
- Отведай, внучок, моего коржа.
Какая-то скрытая пружина сработала внутри - руки мгновенно устремились
к коржу, пальцы крепко сжали его и потянули в рот.
Корочка обжигала губы, соль пощипывала язык, ноздри раздувались, боясь
упустить толику вкусного запаха. Нет, корж был повкуснее солдатского
житника, но он таял с неудержимой силой: и вскоре в руке мальчика остался
тоненький полумесяц. И его скоро не стало...
Коля облизал губы, облизал пальцы и тяжело вздохнул. А второй корж,
румяный, целехонький и наверняка еще более вкусный, лежал на столе и
призывно улыбался всей своей рожицей.
- Отнеси этот корж деду, - сказала бабушка.
- Давай отнесу, - упавшим голосом сказал Коля.
Дед был очень старым и жил на пасеке. Домой он приходил в те редкие
дни, когда на огороде топили прокопченную, покосившуюся баньку. Все лицо
деда заросло щетиной, словно из подбородка и щек торчало множество
железных гвоздиков. Коля боялся приблизиться к деду, чтобы не уколоться.
Бабушка завернула горячий корж в лопух и протянула его Коле.
Сперва он нес свою дорогую ношу в руках. Потом лопух пришлось
выбросить, а корж спрятать за пазуху, чтобы его не отняли мальчишки. Корж
был горячим, он жег кожу, а крупная соль въедалась в обожженное место.
Коле казалось, что он несет за пазухой сердитого зверька и зверек кусает
его живот. Но он терпел. Он прошел мимо мальчишек, и они не заподозрили,
какой вкусный гостинец спрятан у Коли за пазухой.
Дед не услышал прихода внука. Он сидел перед пчелиным водопоем - перед
желобком, по которому текла вода. Пчелы облепили желобок и пили, опуская
хоботки в прохладную воду. Дед подставлял руку, и вода стекала ему в
ладонь. Он подносил ладонь ко рту и пил пчелиную воду, она была
сладковатой. Пчелы ползали по плечам, по голове деда, забирались в ушную
раковину. Они не кусали деда. Они его признавали за своего.
Дед обрадовался. Он вертел корж в руках и нюхал. А Коля стоял перед
стариком, поглощенный надеждой, что дед разломит корж пополам.
- Хороший корж, - сказал дед.
- Хороший, - тут же согласился Коля.
- Без немцев и земля лучше родит! - Дед опустил руку с коржом. - Как
там бабка-то? Ползает?
- Ползает, - вздохнул мальчик и, чтобы не думать больше о корже,
спросил: - Дед, а тебе медаль дадут за немцев?