"Юрий Яковлевич Яковлев. Где начинается небо (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

в моих рассказах. Оно звучит в них, как эхо. То громче, то слабее. Многие
свои незабытые переживания я передал и продолжаю передавать героям своих
рассказов.
Очень хорошо помню запах свежего кумача. Стою на сцене вместе с
другими ребятами и, запинаясь от волнения, произношу слова торжественного
обещания: "Я - юный пионер Советского Союза..." Потом мне повязывают
красный галстук, и я вдыхаю в себя неповторимый, радостный запах кумача.
Тогда еще не было шелковых пионерских галстуков...
Помню морозный декабрьский день, когда весь Ленинград вышел на улицы
и замер в скорбном молчании. Самый любимый ленинградцами человек - Сергей
Миронович Киров - погиб от руки врага... Еще помню приезд в Ленинград
испанских детей - маленьких республиканцев. Мы встречали их в порту. Они
спускались по трапу, держа у правого плеча сжатый кулак. И мы тоже сжимали
кулаки и подносили их к плечу: "Рот фронт! Но пассаран!". Некоторых детей
сносили с корабля на носилках: они были ранены.
Так надвигалась война. Сквозь время и сквозь страны она грозно и
неумолимо приближалась к нашей земле, к нашей жизни. Моя юность связана с
войной, с армией. Шесть лет я был рядовым солдатом.
Война была одна, но у каждого человека - своя военная дорога. Не все
дороги прошли через всю войну... Многие обрывались задолго до Дня Победы.
Я был зенитчиком, и наша шестая батарея стояла под Москвой, у деревни
Фуники. Враг был еще далеко от Москвы, а мы уже вели бой. Каждый день были
налеты вражеской авиации. Рвались бомбы. Свистели осколки. Мы были на
местах. Мы вели огонь. Когда сам стреляешь, не так страшно. Наша батарея
стояла перед противотанковым рвом, и наши пушки были без колес: у нас не
было возможности отступать и не было мысли об отступлении. С каждым днем
фронт приближался. В самый критический момент немцы были от нас в
нескольких километрах. И между нами и гитлеровцами не было ни одного
пехотинца. В эти дни я подал заявление в партию.
Мы знали, что из-за леса вот-вот выползут немецкие танки. На
брустверах наших орудийных двориков лежали ящики с бронебойными снарядами.
Неожиданно через наши головы ударили "катюши". Началось наступление наших
войск.
И еще я писал стихи. Первое стихотворение я написал еще в школе. На
смерть Пушкина.
Война превратила мои детские упражнения в страсть. Я почувствовал,
как велика сила поэзии, когда она вплотную соприкасается с жизнью.
Писал стихи, когда удавалось и где удавалось. Чаще ночью, при свете
коптилки, сделанной из снарядной гильзы. Иногда пристраивался рядом с
сапожником в его крохотной землянке. Всю войну был активным военкором
газеты "Тревога". В газете часто печатались мои стихи, очерки и материалы
о боевом опыте зенитчиков. Помню, как-то после войны в одной статье в
"Правде" были приведены стихи неизвестного солдатского поэта:

Пройдут года, и вот однажды вечером
Вдруг спросит дочка, перестав играть:
"А верно, мама, ты была ефрейтором.
И не боялась из ружья стрелять?"

Ты дочку приласкаешь и пригреешь.