"Юрий Яковлевич Яковлев. Травести (повесть) " - читать интересную книгу автора

Юрий Яковлевич ЯКОВЛЕВ

ТРАВЕСТИ

ПОВЕСТЬ

(c) Издательство "Молодая гвардия", 1979 г.

1

Станиславский утверждал, что театр начинается с вешалки. Наш театр
начинается раньше - с львиной головы, которая встречает всех у подъезда. В
зубах бронзовый лев держит увесистое кольцо, заменяющее дверную ручку.
Если зритель не опаздывает, то обязательно задержится около льва.
Погладит косматую гриву, потрогает пальцами холодный бронзовый нос и
бесцеремонно сунет руку в львиную пасть. Затем, словно желая помериться
силой со зверем, возьмется за кольцо и начинает тянуть на себя. Скажу
заранее, что никому еще не удалось вырвать кольцо из грозных клыков. Но
зато тяжелая дубовая дверь поддается и медленно открывается. Лев остается
снаружи, зритель попадает в театр.
Наш театр начинается с львиной головы. Потом уже идут вешалка с
перезвоном номерков, мраморная лестница, устланная красной ковровой
дорожкой, канделябры с хрустальными висюльками, инкрустированный паркет
фойе, буфет, где бутерброды с докторской колбасой кажутся объедением.
У входа в зал стоят капельдинеры-старушки с поджатыми губами, как
солдаты, одетые в одинаковую форму. Они так строго посматривают на ребят,
словно рады бы вообще никогда не пускать их в зал. Однако раздается
звонок, и суровые стражи, морщась, как от боли, отходят в сторону, уступая
дорогу нетерпеливой шумной лавине. Театр вздрагивает, будто от подземных
толчков, паркет хрустит, как вафельный, висюльки канделябров жалобно
звенят. Бедный театр! Ежедневно он принимает на себя этот грозный натиск.
Как только до сих пор его стены не рухнули, стоят, держатся?!
Но вот юные зрители рассаживаются, затихают. Большая круглая люстра,
как перевернутый костер, разведенный высоко под потолком, меркнет,
догорает. Гаснет совсем. Бархатный занавес беззвучно разрывается на две
части, и в большом квадрате сцены неожиданно возникает берег моря или
школьный коридор, палуба корабля или обыкновенный двор, где на веревке
сушится белье. Лето, зима, дождь, снег. День - ночь, война - мир.
Сегодняшний день - древнее время.
В зале становится тихо. Каждое кресло превращается в наблюдательный
пункт, откуда, поблескивая, смотрит пара настороженных глаз и где, замирая
от нетерпения, бьется маленькое сердце.
И тогда на сцене появляюсь я.
Я невысокого роста, у меня худые ноги и острые плечи, а на руках
коротко подстриженные ногти. Желтые волосы закрывают лоб. Брови удивленно
подняты. У меня довольно-таки большой рот, особенно когда я улыбаюсь.
Подбородок разделен на две половинки, а на скулах румянец, алеющий двумя
раздавленными клубничками. Я ловко управляю своим лицом: морщу нос,
попеременно поднимаю брови, кривлю рот, подмигиваю, хмурюсь так, что мои
небольшие темные глаза совсем пропадают за ресницами, а когда улыбаюсь, то