"Юрий Яковлевич Яковлев. Травести (повесть) " - читать интересную книгу автора

- Ешь землю!
Он не успевает заставить меня есть землю, из зала, как брошенный
камень, летит чей-то скрипучий голосок:
- Не верь ему... Он... он... тетка!
"Тетка"! Мое сердце останавливается. Я теряю равновесие. Словно тот
скрипучий голосок сбил меня с бочки. Сбил меня с роли. Сорвал желтый
паричок, размазал по лицу грим.
Сенька Шубин - артистка Галина Лужина - краснеет еще гуще.
Растерялась. Не знает, что делать.
Зал замер. Скрипучий голос еще дрожит под сводами долгим, не
проходящим эхом. Я представляю себе этого примерного мальчика, который в
классе сидит на первой парте и без конца тянет руку: все знает. Редкие
зубы, белый воротничок, ботинки блестят, начищены. Я вижу его в темном
провале зала, и мне хочется сбежать туда, в партер, отыскать своего
разоблачителя и вцепиться ему в волосы. Я найду его даже в темноте.
Каким-то шестым чувством найду.
В зале уже поднимается легкий шумок. Дети не знают жалости. Они еще
испытали слишком мало боли, чтобы подумать о чужой боли. Они не верят в
нее. Этот обладатель скрипучего голоса наверняка радуется: сделал
открытие, проник в чужую тайну, в самую сердцевину этой тайны, и чувствует
себя героем.
А я стою беспомощная, раздавленная словом "тетка". Мне кажется, что
сейчас закроется занавес и моя жизнь кончится. Он убил меня, этот мальчик
с ровной шелковистой челкой и редкими зубами.
И вдруг мое остановившееся сердце вздрогнуло, встрепенулось,
заработало. Какая-то пружина разжалась, я вновь почувствовала себя
мальчишкой. Мальчишка подпрыгнул, потом засунул в рот два пальца,
сложенные колечком, и свистнул так, что театр вздрогнул. Потом подскочил к
Сеньке Шубину и ловким приемчиком сбил его с ног. Потом встал на руки и
пошел на руках, над собственной головой согнув ноги в коленках.
Из груди замершего зрительного зала вырвалось - ох! В следующее
мгновение зал аплодировал. Зал хлопал с каким-то послегрозовым
облегчением, хлопал от счастья, хлопал не только мне, но и себе за то, что
не ошибся, не поверил скрипучему голосу. Все в порядке. Все как надо.
Мальчишка и есть мальчишка! Никаких теток!
Я не знаю, что сталось со скрипучим голосом. Вернее, убеждена, что он
тут же забыл про свое открытие - про "тетку" - и хлопал вместе со всеми.
Но одним свистом и хождением на руках победу не одержишь. Наступил
перелом, а дальше надо было закрепить его.
Все мои средства были пущены в ход: рот, глаза, брови, голос. Мой
резкий мальчишеский голос, который остается со мной, даже когда я без
грима и без парика. Меня по телефону принимают за мальчишку, говорят:
"Позови кого-нибудь из старших".
По пьесе у меня не было больше реплик. Я должен был гордо удалиться.
Но я не удалялся. Я говорил:
- Ты не веришь мне? Можешь не верить. Очень-то надо, чтоб ты мне
верил! Катись отсюда, пока не схлопотал еще!
Мой партнер - моя партнерша Галя Лужина - растерялся. Он что-то
бормотал и все ходил вокруг бочки. Так ходил, что голова закружилась.
А я играла. Играла так, как давно не играла. Словно мне в грудь