"Юрий Яковлевич Яковлев. Неприкосновенный запас (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

шагами звучали другие - плавные женские шаги. Лелька болезненно
поморщилась.
У палисадника шаги затихли. И тут Лелька услышала голоса.
- Давай посидим на скамеечке, - говорил Шурин голос.
Лелька сразу узнала его.
- Уже поздно, - отвечал женский голос.
- Ну, прошу тебя.
- Неловко.
- Ничего. Все спят.
Лелька вслушивалась. Она хотела узнать, кому принадлежит женский
голос. И она узнала. Это была Клавдия - клубная библиотекарша. Лелька
увидела ее - высокую, черноволосую, с ровными, будто нарисованными
угольком бровями. Лелька увидела ее не глазами, а памятью.
За окном так тихо, что можно было различить шорох каждой травинки.
Лелька слышала, как зашуршало платье. Тонко скрипнула доска. Это лейтенант
Шура и Клавдия сели рядом на скамейку.
Лельку от них отделяли невысокая глиняная ограда и тонкие стебли
мальвы. Но ей казалось, что, если протянуть руку, можно коснуться Шуриного
плеча. Лелька спрятала руки за спину и попятилась. Лелька слышала, как,
болтая ногой, Шура задевал камушки гальки.
Потом она услышала их дыхание. И Клавдин шепот:
- Шура, ведь ты меня не любишь.
Лелька закусила губу. Она понимала, что подслушивать гадко и даже
подло. Но сейчас она не могла отойти от окна. Маленькая надежда удерживала
ее. "Шура, ведь ты меня не любишь". Что ответит Шура?.. Может быть, он
скажет Клавдии "нет"? Ладно, пусть он ничего не ответит. Пусть он только
молчит.
Но Шура ответил:
- Люблю.
Лелька стояла у открытого окна в одной рубашке. И сердце ее стучало
так громко, как тогда в степи, во время взрыва. Но ни Шура, ни Клавдия не
слышали ударов Лелькиного сердца.
И вдруг Лельке стало очень холодно. Холодно рукам, плечам, коленкам.
И Лелька поняла, что никакие, даже самые теплые одеяла не согреют ее. Этот
холод веял не из степи, а шел откуда-то изнутри, от сердца.
Лелька бросилась в постель. Она натянула одеяло на голову. Она
закрыла уши, чтобы не слышать ни одного слова. Она почему-то вспомнила,
как неделю назад на этой же скамейке временный жилец говорил ей: "Вот
послужу еще годок-другой и женюсь".
"Так ведь не прошел еще годок! Что же это он!.."
Слезы текли по Лелькиным щекам. Лелька плакала молча. Про себя.
Сейчас она навсегда прощалась с лейтенантом Шурой, хотя он еще никуда не
уезжал. Она прощалась с его маленьким войском, и с молчаливым Кузьминым, и
с алым маком, который устоял во время взрыва... Лельке было жалко себя и
всего, что уже никогда не вернется. И слезы становились все горше.
В какое-то мгновение девочке захотелось вскочить с постели и прогнать
со своей, Лелькиной, скамейки временного жильца и черноволосую
библиотекаршу. Но она не пошевелилась.