"Юрий Яковлевич Яковлев. Неприкосновенный запас (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

нас носы, рты, подбородки, куда торчат волосы, где вскочил прыщ. И Нинка
знала только то зеркало, которым были для нее мы, когда играли в
красавицу. Она верила нам. Этот тип с родимым пятном на щеке разбил наше
зеркало. И вместо живого, веселого, доброго появилось холодное, гладкое,
злое. Нинка в первый раз в жизни пристально взглянула в него - зеркало
убило красавицу. Каждый раз, когда она подходила к зеркалу, что-то умирало
в ней. Пропали лебяжья шея, коралловые губы, глаза, синие, как море.
Но мы тогда не понимали этого. Мы ломали себе голову: что это с ней?
Мы не узнавали свою подружку. Она стала чужой и непонятной. Мы сторонились
ее. Она и не стремилась к нам, молча проходила мимо. А когда ей встречался
новенький с большим родимым пятном на щеке, она убегала прочь.
В нашем городе часто идут дожди. Могут лить круглые сутки. И все так
привыкают к ним, что не обращают внимания. Взрослые ходят под зонтами.
Ребята делают короткие перебежки от одной подворотни к другой, прыгают по
булыжным островам.
В тот вечер был сильный дождь, дул сверлящий ветер. Говорили, что на
окраинах города начиналось наводнение. Но мы крепились, жались в
подворотне, не хотели расходиться по домам. А Нинка из седьмой квартиры
стояла под окном новенького. Зачем ей понадобилось стоять под его окном?
Может быть, она решила позлить его? Или сама с собой поспорила, что
простоит под дождем, пока не сосчитает до тысячи? Или до двух тысяч. Она
была в коротеньком пальто, из которого давно выросла, без косынки. Ее
прямые волосы вымокли и прилипли к щекам, и от этого лицо вытянулось.
Глаза блестели, как две застывшие капли. Гремели водосточные трубы,
дребезжали подоконники, трещали перепончатые купола зонтов. Она ничего не
видела и не слышала. Не чувствовала холодных струй. Она стояла под окном,
охваченная отчаянной решимостью.
Мы кричали ей из подворотни:
- Нинка! Иди к нам, Нинка!
Она не шла. Мы выбежали под дождь. Схватили ее за руки: не пропадать
же человеку.
- Отойдите! - Она прямо-таки прикрикнула на нас.
Мы отошли. Повернулись спиной и стали смотреть на улицу. Люди
спешили, подняв над головами зонты, словно на город спустился целый десант
на угрюмых черных парашютах. Десант прохожих.
Потом мы увидели, как к Нинке подошла ее мать. Она долго уговаривала
Нинку уйти. Наконец ей удалось увести девчонку из-под дождя в подъезд. Там
горела тусклая лампочка. Нинкина мать повернула лицо к свету, и мы
услышала, как она сказала:
- Посмотри на меня. Я, по-твоему, красивая?
Нинка удивленно посмотрела на мать и, конечно, ничего не увидела.
Разве мать может быть красивой или некрасивой?
- Не знаю, - созналась Нинка.
- Тебе пора бы знать, - жестко сказала Нинкина мать. - Я некрасивая.
Просто дурнушка.
- Нет, нет! - вырвалось у Нинки.
Она прижалась к матери и заплакала. Мы так и не поняли, кого она
жалела: мать или себя.
- И ничего страшного, - уже спокойно сказала Нинкина мать. - Счастье
приходит не только к красивым. И некрасивые выходят замуж.