"Аскольд Якубовский. Мефисто" - читать интересную книгу автора

Я задыхаюсь в нем".
8 июля: "...ничего, не расстраивайся, отец, не расстраивайся, я сам
хотел, я притерплюсь. Зато какой мир окружает меня! Ночами черный и
горящий, днем пронизанный светом и движением".
10 июля: "...Рыбы, рыбы, рыбы. Они все охотятся за мной. Они
выслеживают меня, они хотят съесть. Мне трудно здесь, я еще слаб и вял".
21 июля: "...Сегодня хороший для меня день. Сносное самочувствие и
превосходные цветовые эффекты в сплетении кораллов. Прогуляюсь".
18 августа: "...Спасся чудом. До сих пор мне мерещатся противные жадные
морды, длинные зубы, оскаленные, светящиеся, их круглые и злобные глаза.
Возьми меня к себе. Мне страшно".
19 августа: "...Возьми, отец!"
Он вспомнил себя - успех в науке высушил его. Он стал прямой, логичный
и жестокий к другим и к себе.
Познанье иссушило сердце, оставался вопрошающий мозг.
Тот день был врезан в память. Он сел на камень в том месте, где толстый
кабель нырял в море. Соображал, чем его можно прикрыть. Волна плескалась и
булькала в камнях, и вдруг он увидел Мефисто. Он крикнул: "Как ты посмел!"
Мефисто полз к нему, тянул щупальца и глядел черными глазами. Они
таращились и от резкого волнения вращались в противоположные друг другу
стороны. Крупные стежки шрама опоясывали голову.
Это липкое длинное тело, вместившее душу и мозг Джо, было ненавистно и
родило только страх. Он стал пятиться, отходить, пока не споткнулся о
камень и не упал... А тогда пришла ярость, фиолетовое чудовище.
26 августа: "Я понял тебя, отец, и это меня опечалило.
Раньше я тебя никогда не понимал и гордился тобой. Я долго не буду тебя
беспокоить, долго!"
Тогда и пришло первое их молчание - долгое.
20 сентября: "...Болел и потому не ел две недели. Пост оказался полезен
- восстановил силы. Не выхожу. Смену дня замечаю по игре оттенков воды.
Днем она зеленоватая, к вечеру чернеет, проходя все оттенки зеленых, синих
и пурпурных тонов".
21 сентября: "...Генри опустил мне на шнуре большую и вкусную треску. Я
видел его наклоненное доброе лицо. Мне захотелось всплыть. Я унес рыбу к
себе и съел всю, без остатка. Я уже привык к сыроеденью и подумал только
механически: "А почему она не зажарена?" Насытившись, я спал (теперь я
сплю охотно и помногу, но сон этот больше похож на дремоту). Меня
коснулись подозрительные движения воды. Я увидел мурен. Они смотрели,
шевеля плавниками. Мне хотелось вскочить и убежать, но я сдержался. Мурены
слизистые и толстые, у них собачьи зубы, и запах их невкусен. Они снились
мне всю ночь".
22 сентября: "...Земных снов у меня нет. Полагаю, что мозг мой так
истощен привыканием к чужому, что маневрирует только кратковременной
памятью. Помни, я люблю тебя".
Что он видел тогда в нем? Не только отца, но и гордость свою? "Папа,
если все удастся, я буду твоим морским глазом". Я убеждал себя, что лучше
ему жить так, чем умирать.
Ничто не говорило об удаче операции, я не мог знать, что в морской воде
и пище есть фактор сращения чужеродных тканей.
25 сентября: "...Я знаю, что ты терпеть не мог маму. Ее женское и