"Аскольд Якубовский. Прозрачник" - читать интересную книгу автора

для микрофильмов.
В двенадцать дня пришел шеф. Он был сердит. Но глазом это не
замечалось.
- Никодим Никодимыч, - спросила она. - Правду говорят, что наша машина
принимает мысли на расстоянии?
Шеф остановился - боком. Он покосился на нее, прищурив ближний к Тане
глаз (тот был с красной жилкой).
- Случается. А что?
- Я бы могла с ней потелепатировать?
Шеф растянул свой рот до самых ушей: обиднее Тане за всю ее жизнь не
улыбались.
- Я сказала глупое?
- Отнюдь. Но даю вам совет - телепатируйте, телепатируйте, но... но
только молодым людям. "Чем нас прельщает девушка? Своими кудрями, своими
синими очами, своими стройными ногами..." Так, кажется? Но есть, есть еще
молодые люди, которые отдают свой пыл исканию научных истин. Их, их
оставляйте в покое! Их!
Шеф погрозил Тане пальцем и грохнул дверью. Гул прошел между стен и
родил четыре эха. Каждое родило еще четыре. И звуки спутались,
сплюсовались в тихий голос.
- Не огорчайтесь, Таня, - сказал этот голос. - Старик прав, но
по-своему. Будет и у нас все самое лучшее...
Дверь тотчас раскинула створки.
Шеф влетел.
Остановился.
- Ага, здесь! - крикнул он. - Здесь! Приманила! Сигурд, отзовись!
Приказываю! Прошу-у-у... - Шеф склонил голову, прислушиваясь.
- Это пришелец? - спросила Таня.
- Хуже, гораздо хуже. Объясню - физики нащупывают новое состояние
материи. Фантастичное! Его овеществляет в себе один, только один человек.
Кудесник! Гений! Монополист! И вот институт, я, работа - все зависит от
него... Эх! - Шеф махнул рукой и ушел к себе, оставив в дверях щелочку. Он
ходил, вздыхая за дверью, и временами старческое ухо прижималось к щели. И
Тане было жаль шефа, особенно его седое ухо.
...А в обеденный перерыв роза исчезла. Должно быть, ее стащили.
Остаток этого месяца не принес Тане ни радости, ни печали. После общего
психоза с каким-то Сигурдом в институте установилось спокойствие с
привкусом безнадежности. Многие сотрудники ушли в отпуск, остальные
бестолково суетились, бегали растерянно.
У Тани были свои тревоги. В ней проявился магнетизм. Например, в саду к
ней тянулось все - травы, цветы, ветки...
Таня сначала пугалась. Привыкнув, ставила вполне научные опыты.
Например, держала руку над полегшей в дождь травой, и та поднималась,
шевеля длинные зеленые тельца. Даже цветы распускались в ее присутствии.
Но не всегда было такое. Иногда Таня простирала руку и велела:
"поднимайся, трава" или "расцветайте, маки", но трава оставалась полегшей,
а маки нераспустившимися зелеными кулачками.
Приятнее всего было вечерами, в сумерки.
Белели звезды пахучих Табаков. Древесные кусты пухли, заполняли собой
весь сад.