"Гордон Джайлс. На Меркурии " - читать интересную книгу автора

Действительно, здесь есть постоянные "пассаты" с Ночной стороны на Дневную,
как пассаты на Земле, вызванные циркуляцией экваториального и арктического
воздуха.
Фон Целль описывал местность почти поэтически. Вечная ночь. Яркие
звезды, как драгоценные камни на угольно-черном бархате неба. Видны Земля,
Венера и Марс. Марс низко, темно-красный. Земля выше - прекрасная голубая
звезда. Венера блестит так ярко, что они приняли ее за вторую луну Меркурия,
кроме той, которая открыта Маркерсом. Они любовались на Маркерсову луну,
названную Фаэтоном за то, что она, как колесница, быстро ныряла вверх и вниз
по крутой дуге, словно в поисках Солнца.
Вдруг Суинертон с изумленным возгласом остановился, Биолог едва обращал
внимание на великолепный небосвод. Его глаза наткнулись на пучок зеленого
лишайника. Жизнь - в этой обледеневшей от вечного холода пустыне!
Почти машинально он подобрал кусок металла с углублением в нем и
положил немного лишайника в этот природный сосуд для того, чтобы исследовать
его потом под микроскопом.
Они оставались недолго. Капитан Атвелл сделал целую серию снимков этих
странных, вызывающих дрожь мест, и отряд пошел обратно. И вдруг
обогревательный прибор капитана перегорел. Только он и защищал его от
смертельного холода. Атвелл побежал, чтобы согреться в движении. Фон Целль и
Суинертон последнюю милю тащили его под руки, он весь закоченел.
Его принесли на корабль бесчувственным и обмороженным. Парлетти раздел
его и хорошо растер. Очнулся он всего лишь с сильным насморком.
- Опять обманули смерть, верно, ребята? - сказал он, усмехаясь.
Тут мы начали смеяться над Суинертоном. Он в отчаянии смотрел на свой
ранец. Оттуда капала серебристая ртуть. Металлический кусок, подобранный им
для своих драгоценных лишайников, был замерзшей ртутью с Ночной стороны.
Здесь, конечно, она вернулась к жидкому состоянию, раздавив его образцы.
Фон Целль задыхался от смеха.
- Я знал это все время! - охал он, держась за бока. - Я знал, что это
ртуть! Я не мог удержаться, чтобы не дать вам торжественно унести то, что
станет потом горстью жидкости!
А потом, прежде чем Суинертон был окончательно добит и готов заплакать
от огорчения, фон Целль открыл свой ранец и достал пучок лишайников, бережно
принесенных на куске более прочного металла.
Суинертон определил позже, что лишайник был скопищем холодоустойчивых
спор, случайно занесенных на Ночную сторону и терпеливо ждавших
прикосновения оживляющего солнечного луча. Они ждали, вероятно, уже
столетия. Неужели они будут ждать целую Вечность, ждать Солнца, которое
никогда не взойдет. Эта мысль привела нас в ужас. Жизнь, частью которой
являемся и мы, бросает вызов Вечности.
Но всем нам был одинаково ненавистен вид ртути, капавшей из
Суинертонова ранца. Она напоминала нам об озере вокруг нас, на дне которого
погребено наше горючее.
Алло, Венерианская Вторая! Поздравляем с благополучной посадкой. Эта
новость попала к нам через радиостанцию Земли.

День сто сорок девятый.

После этого мы стали вовсе избегать и Дневной, и Ночной сторон.