"Гордон Джайлс. На Меркурии " - читать интересную книгу автора

производило незабываемое впечатление.
Странно думать о нашей способности восхищаться этим зрелищем в то
время, как наши шансы вернуться на Землю оставались еще неизвестными. Но
хорошо, если люди могут смеяться и с любопытством заглядывать прямо в
оскаленные зубы опасности. Я говорю о всей человеческой породе, не только о
нас.
Тарнэй и Карсен после тщательного обследования сделали доклад. Мы не
можем лететь. Дюзы не выдержат ускорения. Нельзя оставаться и на планетоиде.
- Назад на Меркурий, ребята, - заявил капитан Атвелл. - Придется нам
остаться еще на три месяца. Их как-то нужно прожить.

День двести сорок третий.

Через пять часов мы сманеврировали в Сумеречную зону. Наш корабль
поднял ртутные волны, сев на озеро, перелившееся в долину. Капитан Атвелл
приказал подсчитать запасы.
- Горючего больше, чем требуемый минимум для перелета, - сообщил
Линг. - Провизии на три недели. Воды дней на десять. Кислорода на неделю.
Мы переглянулись с нескрываемой тревогой. Недельный запас кислорода,
немного больше провизии и воды, а наши двигатели почти бесполезны!
Негостеприимный пейзаж Меркурия словно издевался над нами. Фон Целль немного
истерически засмеялся.
- Мы никого не потеряем, ребята, и останемся все вместе. Все десять -
здесь!
Капитан Атвелл, сильно размахнувшись, ударил его по лицу, прежде чем он
успел прибавить что-нибудь еще. Но удар, на деле, предназначался нам всем.
Фон Целль просто успел высказаться.
- Держитесь, - резко крикнул капитан Атвелл. - Не все так плохо, как
кажется! На Ночной стороне есть воздух, которым можно запастись. Есть там и
чистый лед. Мы пойдем сначала за воздухом, потом за водой. Не все сразу. А
что касается пищи и машин, то посмотрим.
- Простите, капитан, - прошептал фон Целль за всех нас.
Дисциплина - странная вещь, потому что она или есть, или ее нет. С тех
пор она у нас была, вернее, был капитан Атвелл. Его имя войдет в историю,
встанет рядом с именем Александра, Цезаря, Наполеона и будет звучать гораздо
громче их. Это я говорю неофициально. Если бы Атвелл услышал, он бы,
наверное, вместо меня посадил радистом Линга.
Теперь об Омеге. Вскоре после того как мы сели на ртутное озеро,
Суинертон вдруг закричал. В последующий момент, надев скафандр, он кинулся в
шлюз, а потом на ртуть. Как неуклюжий конькобежец, он бежал изо всех сил, но
едва продвигался вперед.
С трудом преодолев сотню футов, он подобрал что-то и вернулся.
Задыхаясь, биолог показал это нам. То было одно из мыслящих растений, или
растительных мозгов, - первое, которое мы увидели. Мягкая, белая масса, в
извилинах, как обнаженный мозг, сидящий в чашечке из толстых, зеленоватых
листьев. Стебель и корень у него были оторваны. Острые глаза Суинертона
заметили его на поверхности ртути.
Как оно выжило, испытав сокрушительный ревущий поток металлической
жидкости, заливший его подземную пещеру? Суинертон пробовал выяснить это,
опрашивая существо вслух. Он говорит, что таким образом беседовал с ними в