"Генри Джеймс. Дэзи Миллер" - читать интересную книгу автора

устремила взгляд на видневшиеся за парапетом горы и озеро. Уинтерборн
усомнился, не слишком ли много он позволил себе, но решил все же, что лучше
храбро продолжать наступление, чем бить отбой. Пока он раздумывал, что бы
сказать еще, девушка снова обратилась к брату:
- Интересно, откуда у тебя эта палка?
- Я ее купил! - крикнул Рэндольф.
- И что же, ты собираешься везти ее в Италию?
- Да, собираюсь везти ее в Италию! - заявил мальчик.
Девушка оглядела корсаж своего платья и расправила банты на груди.
Потом снова перевела глаза на открывающийся за парапетом вид.
- Брось ее лучше здесь, - сказала она после минутного молчания.
- Вы уезжаете в Италию? - почтительно осведомился Уинтерборн.
Девушка снова посмотрела ему в лицо.
- Да, сэр, - ответила она и больше ничего не добавила.
- И поедете через... э-э... через Симплон? - несколько смущенно
продолжал Уинтерборн.
- Не знаю, - сказала она. - Да, через какую-то гору. Рэндольф, через
какую гору мы поедем?
- Куда?
- В Италию, - пояснил Уинтерборн.
- Не знаю, - сказал Рэндольф. - Я не хочу ехать в Италию. Я хочу в
Америку.
- Да ведь Италия такая красивая страна! - воскликнул молодой человек.
- А конфеты там продают? - громогласно осведомился Рэндольф.
- Надеюсь, что нет, - сказала его сестра. - Довольно тебе объедаться
конфетами. И мама тоже так считает.
- Да когда я их ел в последний раз? Сто лет не ел! - возразил ей
мальчик, продолжая прыгать.
Девушка снова оглядела свои воланы, расправила банты, и Уинтерборн
отважился сказать несколько слов о красоте открывающегося перед ними вида.
Убедившись, что девушка не испытывает ни малейшего смущения, он и сам
перестал смущаться. В ее свежем личике не произошло ни малейшей перемены,
следовательно, она не взволновалась, не почувствовала себя оскорбленной.
Правда, она смотрела в сторону и словно не слушала его, но, очевидно, такое
уж у нее было обыкновение. Но по мере того как Уинтерборн говорил, обращая
внимание своей собеседницы на некоторые местные достопримечательности, о
которых ей, как выяснилось, ничего не было известно, она все чаще и чаще
удостаивала его взглядом, и он убедился, что взгляд у нее прямой, открытый.
И не чувствовалось в нем ни малейшей нескромности, да разве мог быть
нескромным смелый взгляд таких ясных, на редкость красивых глаз! Уинтерборну
давно не приходилось видеть более очаровательные черты лица, чем у этой его
соотечественницы - зубы, ушки, носик, нежная кожа. Уинтерборн был большим
ценителем женской красоты и любил вникать в нее, разбираться в ней. Так и
тут - приглядевшись к молоденькой девушке, он сделал кое-какие выводы. Это
лицо никто не назвал бы незначительным, однако ему не хватало
выразительности. Оно радовало глаз изяществом, тонкостью черт, но Уинтерборн
отметил в нем, великодушно прощая этот недостаток, некоторую
незаконченность. Сестра маленького Рэндольфа, по-видимому, кокетлива, думал
он, и весьма своенравна, но в чертах ее милого, свежего и маловыразительного
личика нельзя было подметить ни насмешливости, ни иронии. Вскоре не