"Генри Джеймс. Веселый уголок" - читать интересную книгу автора

Генри Джеймс.

Веселый уголок

Перевод О. Холмской
OCR: Сергей Петров


I

Все меня спрашивают, что я думаю обо всем, что здесь вижу, - сказал
Спенсер Брайдон, - и я отвечаю как могу, то есть либо общим местом, либо
совсем увиливаю от ответа, отделываюсь, короче говоря, первой чепухой, какая
придет мне в голову. Но для них это невелик убыток. Ведь если б даже, -
продолжал он, - можно было вот так, по первому требованию, взять да и
выложить все свои мысли на столь обширную тему, так и тогда эти "мысли"
почти наверняка во всех случаях были бы о чем-то, что касается меня одного.
Он говорил это Алисе Ставертон, с которой вот уже почти два месяца,
пользуясь всяким удобным случаем, вел подчас долгие беседы; и это
времяпрепровождение и его склонность к нему, утешение и поддержка, которую,
как оказалось, он в нем черпал, быстро заняли первое место среди
удивительных неожиданностей, сопровождавших его столь запоздалое возвращение
в Америку. Но здесь и все было для него в какой-то мере неожиданностью, что,
пожалуй, естественно, - ведь он так долго и так последовательно
отворачивался от всего здешнего, тем самым давая простор и время для игры
неожиданностей. Он дал им больше тридцати лет - тридцать три года, чтобы
быть точным, и они, как видно, повели свою игру в соответственном масштабе.
Брайдону было двадцать три года, когда он уехал из Нью-Йорка, теперь,
стало быть, пятьдесят шесть лет - если только не считать прожитые годы так,
как ему часто хотелось это сделать после возвращения на родину, - а тогда
получалось, что он давно превысил все сроки, отпущенные человеку. Ибо
понадобилась бы добрая сотня лет - как он часто говорил и себе и Алисе
Ставертон, - понадобилось бы еще более долгое отсутствие из родных мест и
еще менее загруженное внимание, чтобы охватить все эти различия, все новизны
и странности и, главное, все эти огромные перемены к лучшему или худшему,
которые сейчас бросались ему в глаза, куда бы он ни посмотрел.
Но самым удивительным во всех этих событиях была полная их
непредсказуемость; он-то думал, что долгим - из десятилетия в десятилетие -
и всесторонним размышлением он достаточно подготовил себя к восприятию самых
резких перемен. А теперь он видел, что ни к чему не подготовлен - он не
встречал того, чего с уверенностью ожидал, и находил то, чего даже
вообразить себе не мог. Соотношения и ценности - все перевернулось вверх
ногами. То неприглядное и устарелое, чего он ожидал и что в дни его юности
так оскорбляло его рано пробудившееся чувство красоты, теперь приобрело для
него даже какое-то обаяние, тогда как все "хваленое", современное,
грандиозное, прославленное, с чем он теперь в особенности хотел
ознакомиться, как и тысячи ежегодно устремляющихся в Америку простодушных
туристов, именно это становилось для него источником тревоги. Как будто
всюду вокруг были расставлены капканы с приманкой, которая, когда ее
раскусишь, вызывала крайне неприятное чувство, и даже прямое отталкивание,