"Генри Джеймс. Женский портрет" - читать интересную книгу автора

Генри Джеймс

Женский портрет

1

При известных обстоятельствах нет ничего приятнее часа, посвященного
церемонии, именуемой английским вечерним чаепитием.[1] И независимо от того,
участвуете вы в ней или нет - разумеется, не все любят пить в это время
чай, - сама обстановка чаепития удивительно приятна. Простая история,
которую я собираюсь здесь рассказать, начиналась в чудесной атмосфере этого
невинного времяпрепровождения. Необходимые принадлежности маленького
пиршества были вынесены на лужайку перед старинным английским домом, меж тем
как чудесный летний день достиг, если позволено так выразиться, своего
зенита. Большая часть его уже миновала, но в этом убывающем дне оставалось
еще несколько часов, исполненных редкостного очарования. До сумерек было еще
далеко, но потоки летнего света уже скудели, воздух посвежел, а на
шелковистую густую траву легли длинные тени. Впрочем, удлинялись они не
торопясь, и вокруг было разлито ощущение предстоящего покоя, что, пожалуй, и
составляет особенную прелесть такой картины в такой час. В иных случаях это
время суток - от пяти до восьми - тянется бесконечно, на сей раз оно сулило
лишь бесконечное удовольствие. Те, о ком пойдет здесь речь, предавались ему
весьма сдержанно, они не принадлежали к тому полу, который, как принято
считать, горячо привержен помянутой церемонии. Тени на безупречно
подстриженной лужайке были прямыми и угловатыми; то были тени старого
джентльмена, сидевшего в глубоком плетеном кресле подле низкого столика,
накрытого для чая, и двух молодых людей, которые прохаживались тут же,
беседуя о том, о сем. Старый джентльмен держал чашку в руке; она была весьма
вместительной и отличалась от сервиза рисунком и яркостью красок. Сидя лицом
к дому, он подносил чашку к губам и не спеша, с расстановкой, потягивал чай.
Молодые люди, то ли уже покончив с чаем, то ли равнодушные к этому
несравненному напитку, предпочитали прогуливаться и дымить сигаретами. Один
из них то и дело посматривал на старика, который, не замечая его озабоченных
взглядов, любовно созерцал темно-красный фасад своего жилища. Дом этот,
высившийся в конце лужайки, и в самом деле заслуживал внимания - он был
самой колоритной деталью той сугубо английской картины, которую я попытался
набросать.
Он стоял на пологом холме над рекой - рекой этой была Темза - милях в
сорока от Лондона. Продолговатый, украшенный фронтонами фасад, над чьим
цветом изрядно потрудились два живописца - время и непогода, что лишь
украсило и облагородило его, смотрел на лужайку затканными плющом стенами,
купами труб и проемами окон, затененных вьющимися растениями. Дом этот имел
и свое имя, и свою историю; старый джентльмен, попивавший на лужайке чай, с
удовольствием поведал бы вам, что он был построен при Эдуарде VI,[2] что
великая Елизавета провела в нем ночь[3] (разместив свою августейшую особу на
огромной, пышной и на редкость неудобной кровати, которая и по сей день
составляла главную достопримечательность спальных покоев), что его порядком
изрешетили во время кромвелевских войн,[4] а потом, при Карле II,[5]
подлатали и расширили и что после бесчисленных переделок и неказистых
пристроек в XVIII в. он попал наконец в заботливые руки деятельного