"Саманта Джеймс. Любовь под луной " - читать интересную книгу автора

нагадала Джеймсу, что его ждет жизнь, полная горя и тоски. И еще сказала,
что всего его золота не хватит, чтобы купить себе хоть крупицу счастья.
- Может, так оно и есть, - чуть слышно прошептала Маделейн. - И все же
Адриана была права. Тебе никогда не узнать счастья, Джеймс. - Она
выразительным жестом опустила руки на свой пока еще плоский живот. - И помни
об этом своем сыне, Джеймс, потому что никогда... ты слышишь?.. никогда
больше тебе не суждено иметь детей! У тебя не будет ни сына, ни дочери! И ты
никогда не узнаешь счастья отцовства!
Лицо его потемнело и стало грозным. В глазах сверкнуло презрение.
- Твое жалкое цыганское проклятие не испугало меня, Маделейн. Я ухожу.
А когда вернусь, хочу, чтоб тебя здесь не было. Убирайся! Возвращайся в свой
грязный табор, к своим цыганам! Мне наплевать, куда, ты пойдешь. Ты слышишь
меня, Маделейн? Мне нет дела до того, что с тобой будет!
Круто повернувшись на каблуках, он направился к двери.
Но Маделейн с проницательностью, свойственной ее народу, успела
заметить страх, мелькнувший в его глазах... Теперь настал ее черед уязвить
его.
- Запомни мои слова, Джеймс. Я ухожу... и забираю с собой твоего сына.
Твоего единственного сына. Ты сам веришь в это. Значит, так тому и быть.
Дверь с грохотом захлопнулась за его спиной. Вопль Маделейн, полный
боли и ярости, разорвал воцарившуюся тишину, эхом раскатился по комнате:
- Будь ты проклят, Джеймс! Гори в аду!
Но даже в то мгновение, когда слова эти сорвались с губ, когда кровь,
текущая в жилах, казалось, превратилась в жидкое пламя, Маделейн не могла не
понимать того, что творилось в ее сердце.
Силы покинули ее, и Маделейн упала на пол. Жгучие слезы текли по щекам.
Она плакала, не замечая, сколько прошло времени, плакала, пока у нее уже не
осталось слез.
Когда она наконец подняла голову, вокруг царила тишина.
Маделейн снова потрогала живот, легко, едва касаясь, словно боясь
потревожить крошечное существо, спавшее там безмятежным сном. Маделейн
знала...
Все будет именно так, как в песне, которую она пела в ту далекую ночь,
когда увидела его в первый раз... Из горя и мук родится радость. Утихнет
боль в сердце, и счастье вновь вернется в него, чтобы воцариться навек. Ее
народ с радостью примет ее обратно. В этом она никогда не сомневалась. Она
выносит своего ребенка. Своего сына. Ее. Ее сына!
Но Джеймс не должен об этом узнать... никогда! В этом у нее не было
сомнений, как и в том, что завтра взойдет солнце... что внутри ее чрева спит
его собственный сын...
А она... она тоже проклята: обречена до последнего вздоха любить его,
Джеймса Сент-Брайда!

Глава 1

Рэвенвуд-Холл, 1821 год
- Он же цыган, ты ведь знаешь, Оливия. Дьявольское отродье! Цыган!
Именно так Оливия и стала звать его про себя с самого начала, с того
дня, как нанялась на работу в Рэвенвуд-Холл. Вне всякого сомнения, так же
звали его и те, кто служил в этом доме задолго до нее, потому что он и был,