"Василий Григорьевич Ян. Поход Ермака " - читать интересную книгу автора

Как действием волшебства оживилась по этому крику поляна. Со всех
концов ее к середине кидались люди, спешно хватая оружие - самопалы, бердыши
и ножи. В боевом порядке становились разбойники, развертываясь правильным
четырехугольником, готовые к бою. Впереди всех стоял атаман. Его орлиный
взор по-прежнему не отрывался от чащи. Седоусый есаул Кольцо встал возле
атамана. Все взоры впились в Ермака. Все ждали, готовые грудью постоять за
свою свободу, за вольные головы казацких дружин... Казалось, поведи только
черною бровью храбрец-атаман, и вся эта горсть смельчаков ринется вперед
навстречу еще невидимому врагу.
Топот слышался все ближе и ближе... Вот замелькали цветные кафтаны в
зеленой листве.
- Го-то-о-вься! - еще раз пронеслось по лесу.
Почти одновременно с этим выскочили из чащи с десяток верховых на
быстрых и рослых конях, убранных чепраками.
- Наши! - вырвалось разом удивленным возгласом из нескольких сотен
грудей.
- И впрямь наши! Дозорные вернулись! - весело и радостно крикнул
Ермак. - Да и с прибылью никак!... Коней, гляди, робя, пригнали!
- И то с прибылью! - весело крикнул черноглазый Мещеряк, скакавший
впереди всех на дивном, белом, как снег, аргамаке, - воеводовым конем тебе
челом бью, атаман! - и спрыгнул с лошади на всем скаку, веселый, радостный,
так и сверкая темным взором. За ним спешились и все остальные. Это были все
молодые, сильные казаки, как на подбор молодец к молодцу. Ничего хищного, ни
разбойничьего не было в их мужественных, дышащих удалью, лицах.
- Здорово, Мещеря! Отколь выудил коньков? - спросил молодца-юношу Ермак
Тимофеич.
- Из-под самого носа воеводиной рати стянул, атаман, - бодро и весело
отвечал тот. - Вишь притомились царские дружинники-стрельцы да дети
боярские: на привале полдничали да соснуть полегли. Больно крепки чарки
зелена вина, видно, у царской рати. Ну, а кони на траве стреножены,
паслись... Я, да Ивашка Гвоздь, да Соловейка, да Петрушка-Пушкарь ползком до
часовых и добрались. Их похватали, перевязали, рты позаткнули, а сами коней
подхватили да сюда. Проснется воевода - на палочке верхом поскачет, его
сподручные тож, - с хохотом закончил свою речь черноглазый Матвей.
- Ай да Мещеря! Ай да хват-парень! - захохотал и Ермак. - Видано ли
дело, штоб из-под самого носу воеводы коней увесть!
За ним хохотали и все разбойники, находившиеся на поляне. Снова ожила
дремучая чаща Поволжья и сотнями голосов прокатилась эхом, замирая в
хрустальных волнах соседки-Волги. Казалось, глядя на все эти беспечно
смеющиеся лица, что не душегубы-станичники это, готовые, как звери,
броситься с ножами на добычу, а веселый, добродушный народ собрался
поболтать и побалясничать в лесной чаще.
Но вдруг снова все смолкло...
Лицо черноокого Матвея сразу стало серьезным.
- Слушай, атаман-батька, - произнес громко юноша, - кони-конями, а
рать - ратью. Черные вороны по следам нашим идут; напали верно... Всего в
пяти переходах от нас они. Сниматься надо да утекать, не то нагрянут...
Видимо-невидимо их нагнало: передовой отряд воеводский и то змеей растянулся
длиннющей, на два перехода хватит.
- С тыщу будет? - небрежно кинул Ермак.