"Вадим Ярмолинец. Сон в зимнюю ночь [H]" - читать интересную книгу автора

Поднявшись, она подобрала клоуна с пола и вышла из комнаты. Я услышал,
как она спустилась с лестницы, как скрипнула дверца, ведущая в подвал, и как
там что-то слабо зазвенело, видимо потревоженное прилетом подрезанного
клоуна.
- Все, - донесся снизу ее голос. - С глаз долой, из сердца вон!
Между тем приближался Новый год. На сердце у меня было тревожно. С
одной стороны, ожидание праздника, снег, цветные огни в окнах, долгие часы,
проведенные в ее объятиях, вызывали ощущение того, что я, наконец, обрел
дом. С другой - я прекрасно понимал, что как только приедет настоящий
хозяин, мне придется бежать отсюда в свой нищенский угол в Си-Гейте.
31 декабря я закончил работу около восьми вечера, хотя именно в
праздничную ночь можно было хорошо заработать. С утра шел сильный снег и
расчищались только центральные магистрали. Я знал, что часам к 11 каждая
машина у диспетчера будет на вес золота и клиент будет платить любые деньги,
чтобы только его доставили к праздничному столу. Но разве мог я думать о
заработках? Я испытывал такое мучительное стремление прижать ее к себе,
заглянуть в глаза, какое бывает только в предчувствии близкой и неизбежной
разлуки.
Перед тем, как отправиться к Оле, я должен был купить марихуану. Ее
обычный поставщик жил в Бей-Ридже, но в тот вечер он не отвечал на мои
звонки. Видно, ушел гулять. Зная, что она расстроится, если я появлюсь с
пустыми руками, я, на свой страх и риск, решил заехать в Ист Нью-Йорк, где
по слухам, травой торговали на каждом углу.
Никогда раньше я здесь не был, а только читал, что этот район считается
самым опасным в городе. Но какая опасность могла грозить мне? Больших денег
у меня не было. На машину было страшно смотреть. Грабить меня не было
никакого резона.
Белт-парквей был почти пустым и только изредка навстречу мне выныривали
из снежной пурги одинокие фары. Свернув на Пенсильвания-авеню, я двинулся на
север. Здесь снег, кажется, не расчищали с начала зимы и машину постоянно
заносило. Если я останавливался на красный свет, то потом подолгу буксовал,
пока мне удавалось тронуться с места. Свернул я на улицу, которая звалась
Питкин-стрит. Почему? Мне вдруг вспомнился виденный в детстве фильм "Питкин
в тылу врага". До известной степени я тоже был в тылу врага. Свет фар
вырывал из темноты и роения снега дома с заколоченными фанерой оконными
проемами. На месте некоторых домов стояли только обгоревшие стены. Время от
времени мне попадались присыпанные толстым слоем снега остовы брошенных
машин.
На Шенк-стрит произошло непоправимое. Машину занесло и она въехала в
какую-то канаву. Через несколько минут я понял, что застрял намертво. Из
этой дыры меня мог вытащить только буксир. Но буксира не было. Что делать? Я
находился, что называется, в середине ничего.
Я развернул карту. Где-то в трех кварталах проходила Атлантик-авеню. На
ней, вероятно, можно было поймать машину, а нет, так просто двинуть пешком в
сторону Проспект-парка и, возможно, дойти до него за час. Или за два с
учетом метеоусловий. Идти было кварталов 40. Но в конце пути меня ждала
горячая ванна и такие же горячие объятия.
Когда я свернул карту и выбрался на улицу, оказалось, что снегопад
прекратился и ветер стих. Полная луна выкатила на небо. В ее мертвенном
белом свете я увидел, как улица начала преображаться. Там и тут из-за