"Вадим Ярмолинец. Макумба" - читать интересную книгу автора

Шурик блаженствовал. Простой народ вкалывал год, чтобы провести неделю
на берегу лазурного океана. У него океан шумел в пятидесяти метрах от дома.
Несмотря на эту близость, он построил во внутреннем дворике у Майбиды
бассейн с декоративным водопадом. На этот раз он купил белый "Ягуар" с
открытым верхом. Когда он подъезжал на нем к ресторану "Дон Педро" на
бульваре Республики, его встречал почетный караул ливрейных лакеев. Сандра,
нежная и страстная, как и полагается настоящей латиноамериканке, смотрела на
него глазами, в которых томилось знойное желание замужества. Но зачем нужно
было замужество человеку, над которым ярко светило солнце, ласково шумели
пальмы и круглые сутки дежурила влюбленная в него красавица? Шурику
показалось, что время остановилось и загустело, как сладкий компот из
персиков, над которым кружат жадные до сахара осы.
Из этой сладкой дремы его вывел ряд необыкновенных событий.
Двое дюжих полицейских безжалостно обломали ему дубинками бока в
полутемной кладовке бара "Банана-пил" на улице Барато Рибейру, где одному из
посетителей не понравились его карты. Это было поразительно, потому что
бармен получал свою долю от выигрыша и должен был позаботиться о его
безопасности.
Еще через неделю его обворовала проститутка, которая привлекла его
своим совершенно нечеловеческим ростом и БМВ постройки 40-х годов, на
котором она прибыла на работу. Они начали с маргариты и кончили чистой
тэкилой. Утром, пока она спит, он планировал воспользоваться ее машиной для
одной конфиденциальной поездки. Поездка должна была завершиться в витрине
присмотренного им магазина на улице Сенадор Верейра в Капакабане. Этому
номеру его научили два нью-йоркских негра. Они въезжали на стремительном как
торпедный катер "Шевроле Монте-Карло" в витрину заранее отобранной ювелирной
лавки, а сбитый ими Шурик влетал куда-то под прилавок. Он находился там до
прибытия скорой, которая увозила его, нагруженного ценностями, с места
происшествия.
Но, проснувшись поутру, Шурик обнаружил исчезновение не только
длинноногой наемницы, но и бумажника с 200 реалами, часов и даже магендовида
на золотой цепочке. Это не столько разозлило, сколько подавило его. Осадок
был тем тяжелее, что после всего выпитого он не мог припомнить, сблизило ли
его с воровкой нечто большее, чем собственно воровство. Она была первой в
его жизни женщиной такого роста, и, помимо практического, он имел к этому
делу и чисто человеческий интерес.
И, наконец, кирпич. Кирпич упал рядом с ним, когда он стоял в
запрудившей открытый рынок толпе, где ближайшая постройка ( кассы
автовокзала и полицейский участок ( находилась от него в доброй полусотне
метров, и притом была деревянной. Он ошарашенно смотрел на расколовшийся на
три части глиняный брикет, когда стоявший рядом старый индеец тронул его за
рукав и поставил диагноз: "Макумба" ( колдовство. Индеец завел Шурика в
палатку, воздух в которой был пропитан густым запахом свешивавшихся с
потолка пучков сушеных трав, и усадил за низкий стол. Достав из тканого
мешочка горсть камней, он бросил их на доски. "Макумба, ( повторил он,
горестно качая головой. ( Муйто макумба". Много макумбы.
( Кто? ( только и спросил Шурик, уже знавший, что в этой стране
колдовала, как минимум, половина населения и если утром твои туфли шли к
выходу из спальни еще до того, как ты вставлял в них ноги, этому было
простое объяснение.