"Вадим Ярмолинец. Макумба" - читать интересную книгу автора

Оставив бабе Насте 200 долларов на поросенка и травы, Шурик поплелся
домой. Там по-прежнему лил дождь. Стащив с себя промокшую одежду, он сразу
забрался под душ, медленно доведя воду до такой температуры, что едва
выдерживал ее. Через час, он задыхаясь, выбрался из ванной и пошел к
зеркалу. Пятно побледнело.
Через неделю позвонила баба Настя, сообщить, что травы прибыли.
( А что, пятнышки-то сошли от кипяточку? ( как будто вспомнила она.
( Уменьшились.
( Ну я ж тебе и говору ( смерть, она от горячего отступается. Она холод
любить.
В назначенный час Шурик позвонил в дверь бабы Насти, но ему никто не
ответил. Потом в полутемном коридоре появилась, сухая как вобла женщина и
доложила:
( Гражданин, вы если к бабе Насте, так ее сегодня арестовали.
( А за что? ( опешил Шурик.
( Не могу знать. У нее ж, знаете, ни "грин-карты", ни пермита. А тут
утром я иду за фудстемпами и встречаю этого, как его ( маршала. Он мне:
гражданка, баба Настя здесь живет? А я ему - так точно!
( Какой еще маршал?
( Та обыкновенный. В фуражке и с орденом. И по-русски может. Вацеком
звать.
Сгоряча Шурик чуть было не вернулся на родину. Затем прикинул, что от
Рио-де-Жанейро до Брайтон-Бич ненамного дальше, чем от Рио-де-Жанейро до
Одессы. А все эти Вацики, обезглавленные гуси, директора кладбищ и прочая
чертовщина Сандры Майбиды не знали никаких пределов, как, видно, не знала
никаких пределов ее любовь. Что до алтайской бабки с Брайтон-Бич, то она
явно уступала бразильскому макумбейро. Шурику тоже нужен был макумбейро. Но
его колдун должен был поднять тех всесильных духов, которые, по рассказам,
обитали в самых темных морских пучинах, в самых вязких болотных топях, в
самых глубоких нефтяных скважинах и от которых никому не было никакого
спаса.
Когда, собрав чемодан, Шурик, с больной головой и обваренной кожей,
зашел проститься с родителями, отец вдруг дрогнувшим голосом сказал:
( Сынок, маме так плохо, я не знаю... У меня сахар скачет, как
сумасшедший... Может, ты останешься?
( Папа, послушай меня ( отрезал Шурик. ( Когда я уеду, вы оживете.
В Рио он бросился на базары, каждую неделю перемещавшиеся из одного
района города в другой. Ему повезло в Капакабане ( старый индеец, увидев его
у входа в палатку, печально закивал головой, показывая, что помнит его и,
усадив за стол, снова бросил камни. Поглядев на них, он повторил диагноз:
макумба, муйто макумба.
( Папай, ( спросил Шурик, ( ты возьмешься за это дело?
Индеец покачал головой:
( Тот макумбейро из Бахии. Сильнее тамошних колдунов нет.
( Что же мне делать, папай? Она же меня доконает.
( Езжай в Бахию.
Не стану описывать в деталях дальнейшие странствия истерзанного
Пастернака, его метания по сельским базарам южной провинции. Переходим сразу
к моменту, когда он направляется к старцу, чье имя я даже не берусь
воспроизвести. Сперва путешественник задыхается в раскаленном вагоне грязной