"Ромэн Яров. Спор ("Моделист и конструктор", 1967, N 1)" - читать интересную книгу автора

на площади в триста тысяч квадратных километров, в единый мощностной поток
и направила его в космическое пространство. Сужаясь постепенно, этот поток
превратился в тонкую иглу, которая и уперлась в ящик на двери, где была
ваша записка. Немедленно изображение знаков попало на Амос, немедленно был
пущен в действие нейтринно-криогенный анализатор, который расшифровал
содержание записки, составил словарь всех остальных слов вашего языка и
выдал семьсот сорок два варианта возможной опасности. Разумные существа в
беде, они просят помощи! Немедленно мне, как главному специалисту по
эксплуатации всех механических сооружений планеты, было поручено выучить
ваш язык, прибыть к вам и оказать все необходимое содействие.
- Да когда же вы успели? - изумился я. - Ведь вчера только записка была
опущена в ящик. И как вы преодолели такое расстояние?
- Ну, счет времени - понятие относительное, - сказал амосеянин. - А
прибыл я сюда с помощью телетранспортировки. Меня разложили на атомы и по
уже существующему энергетическому потоку переправили к вам. Это
практически мгновенно, хотя и требует больших затрат энергии. Но мы
сознательно пошли на это, лишь бы предотвратить неприятность. Однако ж
хватит разговоров, надо дело делать. Покажите - что.
- Да вот гайка у батареи отошла, - смутился я. - Вода капает,
приходится миску подставлять. Был бы у меня ключ разводной - конечно, и
просить незачем было б.
Амосеянин подошел к батарее, тронул гайку.
- Этот вариант помощи в числе семисот сорока двух не значился, -
пробормотал он. - Дело обстоит сложнее. Тем более что все не так. - И
повернулся ко мне. - У вас рядом стоят два прибора: один - для отопления,
другой - чтоб получать изображения. Зачем? Лишнее место занимать!
Он взялся за торцы батареи, замер на миг, напрягся - и ребра ее
вплотную приблизились друг к другу. Он провел по ним несколько раз рукой,
как гончар по незастывшей глине. И вдруг получился куб. На лицевой стороне
его оказалось то же изображение, что было на экране телевизора, но только
больше и четче. А экран погас.
- Что вы сделали? - закричал я. - Ведь это же совершенно разные
предметы!
Он улыбнулся снисходительно, склонил набок голову, развел руками.
- Ну что вы, ведь так было на заре развития техники. А сейчас любой
ученик знает, что главное - это совмещение функций. И ведь вот этот
предмет, - он дотронулся до телевизора, - совершенно другого назначения.
Сейчас налажу...
И тут раздался звонок. Я открыл дверь. На пороге стоял хмурый дядя Коля
- слесарь из домоуправления. Он был в синей брезентовой робе, покрытой
серыми и коричневыми пятнами, и каком-то сплюснутом берете, а в руках
держал клеенчатую хозяйственную сумку. Там был слесарный инструмент.
- Привет, - сказал он и пошел, топая башмаками, в комнату. - Написал-то
уж, написал! "Третий раз вызываю, будет неприятность!" Одни вы, что ль, у
меня? Дом-то вон какой, все рвут. Чего надо, говорите.
Он встал возле батареи, глянул мельком на амосеянина. Деловое выражение
его лица не сменилось удивленным. Мало ли что у людей бывает, походишь по
квартирам - и не такое увидишь. Я же не мог выговорить ни слова, да и не
знал, что сказать, только протянул дрожащую руку к батарее, на которую
неведомой силой был переброшен с экрана телевизора и увеличен в размерах