"Валерий Язвицкий. Иван III?- государь всея Руси (Исторический роман в 5 книгах, кн.4, 5)" - читать интересную книгу автора

государь за столом. И только после трапезы, отпуская Василия Ананьина
обратно в Новгород, поглядел суровым взглядом прямо в глаза ему - и
смутился посол, а государь ему тихо, но внятно наказал:
_______________
* З у б  р ы б и й - моржовые клыки, ценившиеся так же дорого, как и
слоновая кость.
** З о л о т ы е  к о р а б л е н н и к и - английские золотые
монеты - <нобили> - с изображением корабля.

- Повестуй вечу слова мои: <Исправьтеся, моя вотчина, сознайтеся, в
землю и воды мои не вступайтеся, имя мое, великого князя, держите честно и
грозно, а ко мне посылайте челом бить по докончанию, а яз вас жаловать
буду и по старине доржать...>
Упрямо наведя брови, выслушал посадник новгородский слова государя,
но, не смея перечить, низко поклонился и молвил:
- Волю твою исполню, доведу слова твои до веча...
Провожал посольство новгородское Степан Тимофеевич Бородатый с
подьячими, писцами и со слугами своими. Как только ушел посол новгородский
и разошлись бояре московские, подозвал государь дьяка Курицына и сказал:
- Надобно мне посла избрать для Пскова. Из бояр или дьяков, который
наидобре мог бы на вече там баить...
- Сыщу, государь, - подумав, ответил Курицын, - из бояр, мыслю,
Селивана можно, который уж ездил к псковичам, или Ивана Товаркова, а из
дьяков - Якова Шибальцева...
- О сем подумаю, - перебил его Иван Васильевич, - ты же пока изготовь
наставленье для посла, дабы он лаской и хитростью понудил псковичей, яко
посредников, ссылаться с Новымгородом. Тянуть нам время-то надобно. Обсуди
сие сам, а на вече моим именем сказывать токмо так: <Моя вотчина Великий
Новгород не правит, а учнет мне бити челом и исправится, жаловать буду. А
не учнет мне правити, и вы бы на их были со мной заодно...>*
_______________
* Н е  п р а в и т - кривит, в данном случае: <не выполняет договора
с Москвой>.


После отъезда Василия Ананьина стали замечать печаль в лице государя,
хотя непрестанно занят он был с дьяками в лице государя, хотя непрестанно
занят он был с дьяками и боярами подготовкой к войне с Новгородом. Глаз не
спускал он и с того, что делается в Казани и в Большой Орде у Ахмата, и
еще более того следил за Литвой и ляхами. Становился государь с каждым
днем суровее и строже. Задумывался иной раз, забывая о тех, кто был около
него.
Ноября же тринадцатого завтракал он, никого к себе на думу не зовя.
Тихо отворив дверь, нежданно вошел к нему дворецкий Данила Константинович
и доложил:
- Иван Фрязин воротился из Рыма. Баит, лик грецкой царевны привез, на
доске кипарисовой писанный...
Взглянул Иван Васильевич на дворецкого и молвил, вставая из-за стола:
- Время для меня настало, Данилушка, ножом собе сердце резать, душу
собе из груди вынуть. Разумеешь ты сие?