"Валерий Язвицкий. Иван III?- государь всея Руси (Исторический роман в 5 книгах, кн.4, 5)" - читать интересную книгу авторагосударь за столом. И только после трапезы, отпуская Василия Ананьина
обратно в Новгород, поглядел суровым взглядом прямо в глаза ему - и смутился посол, а государь ему тихо, но внятно наказал: _______________ * З у б р ы б и й - моржовые клыки, ценившиеся так же дорого, как и слоновая кость. ** З о л о т ы е к о р а б л е н н и к и - английские золотые монеты - <нобили> - с изображением корабля. - Повестуй вечу слова мои: <Исправьтеся, моя вотчина, сознайтеся, в землю и воды мои не вступайтеся, имя мое, великого князя, держите честно и грозно, а ко мне посылайте челом бить по докончанию, а яз вас жаловать буду и по старине доржать...> Упрямо наведя брови, выслушал посадник новгородский слова государя, но, не смея перечить, низко поклонился и молвил: - Волю твою исполню, доведу слова твои до веча... Провожал посольство новгородское Степан Тимофеевич Бородатый с подьячими, писцами и со слугами своими. Как только ушел посол новгородский и разошлись бояре московские, подозвал государь дьяка Курицына и сказал: - Надобно мне посла избрать для Пскова. Из бояр или дьяков, который наидобре мог бы на вече там баить... - Сыщу, государь, - подумав, ответил Курицын, - из бояр, мыслю, Селивана можно, который уж ездил к псковичам, или Ивана Товаркова, а из дьяков - Якова Шибальцева... - О сем подумаю, - перебил его Иван Васильевич, - ты же пока изготовь посредников, ссылаться с Новымгородом. Тянуть нам время-то надобно. Обсуди сие сам, а на вече моим именем сказывать токмо так: <Моя вотчина Великий Новгород не правит, а учнет мне бити челом и исправится, жаловать буду. А не учнет мне правити, и вы бы на их были со мной заодно...>* _______________ * Н е п р а в и т - кривит, в данном случае: <не выполняет договора с Москвой>. После отъезда Василия Ананьина стали замечать печаль в лице государя, хотя непрестанно занят он был с дьяками в лице государя, хотя непрестанно занят он был с дьяками и боярами подготовкой к войне с Новгородом. Глаз не спускал он и с того, что делается в Казани и в Большой Орде у Ахмата, и еще более того следил за Литвой и ляхами. Становился государь с каждым днем суровее и строже. Задумывался иной раз, забывая о тех, кто был около него. Ноября же тринадцатого завтракал он, никого к себе на думу не зовя. Тихо отворив дверь, нежданно вошел к нему дворецкий Данила Константинович и доложил: - Иван Фрязин воротился из Рыма. Баит, лик грецкой царевны привез, на доске кипарисовой писанный... Взглянул Иван Васильевич на дворецкого и молвил, вставая из-за стола: - Время для меня настало, Данилушка, ножом собе сердце резать, душу собе из груди вынуть. Разумеешь ты сие? |
|
|