"Ив Жего, Дени Лепе. 1661 " - читать интересную книгу автора

несколько часов после того, как вы пожелали отдохнуть, узнав о пожаре.
- Что говорят о моем состоянии?
- Если правду, монсеньор, то вам надо больше отдыхать.
Первый министр короля Франции с досадой махнул рукой.
- С меня довольно льстивых слов придворных угодников и премудростей
лекарей.
На мгновение он смолк, закрыл глаза и, смягчившись, продолжал:
- Одни давно спят и грезят о том, как бы меня похоронить, а другие
боятся сказать мне правду. Симони, мой астролог... Приведите его, Кольбер. Я
не тешу себя иллюзиями, просто хочу знать, сколько времени мне еще осталось.
Меня считают больным - чудесно! Пишут об этом в пасквилях, песенки
распевают, строят химерические планы - все это детские забавы. Главное -
держать время в узде. Читали басню Лафонтена о молочнице и кувшине с
молоком? Фуке передал ее мне пару дней назад, чтобы меня потешить. Вот вам
сюжетец в назидание моим врагам... У вас случайно нет этой басни при себе,
Кольбер? Забыл, как там в конце, - может, вы помните?
При упоминании имен Лафонтена и Фуке Кольбер весь напрягся. Впрочем,
голос его звучал ровно, когда он, недолго порывшись в бумагах, ответил:
- Конечно, монсеньор, вот, замечательные строки: "Кто в мечтах не
выигрывал битв? / Кто не строил воздушных замков? / Пикрохол и Пирр, и наша
молочница, / И безумцы, и мудрецы..."*
______________
* Жан де Лафонтен, "Молочница и кувшин с молоком". (Прим. перев.).

И все же, да позволит мне с прискорбием заметить ваше
высокопреосвященство, господин де Лафонтен поступает бестактно, расцвечивая
иронией произведения, которые его покровитель Никола Фуке соизволяет
передавать вам.
Мазарини поднял одну бровь, что означало - он требует объяснений.
- У меня тут, монсеньор, с десяток листков с грязными пасквилями, о
которых вы упомянули. Господин де Лафонтен так и блещет в них остроумием...
Мазарини усмехнулся:
- Полноте, Кольбер, Бога ради, оставьте ваши полицейские замашки, это
же все ребячество: что взять с Лафонтена, если он талантлив и служит
образцом для подражания? Неужто вы полагаете, будто Никола Фуке,
суперинтендант финансов его величества, тоже забавляется подобными играми?
Задетый за живое, Кольбер молча сложил бумаги.
- Теперь о главном, Кольбер. Узнали что-нибудь по существу дела?
- Случайность, видимо, следует исключить, монсеньор. По крайней мере,
таково мое убеждение, но я об этом никому не говорил, и в городе искренне
верят, что источником пожара послужил этот самый листок. Чернь презирает
книги, монсеньор. Подобную мысль легко вбить в головы, и наши друзья
стараются ее распространить. Они основываются на отдельной описи
уничтоженных изданий...
При этих словах у Мазарини вырвался стон.
- Данте, Геродот, часть комплекта карт, книг по медицине, некоторые
труды отцов церкви, книги по астрологии...
Мазарини поднял руку, чтобы прервать нудный перечень. Голова его
качнулась справа налево, а с губ слетели непонятные итальянские слова,
показавшиеся Кольберу молитвой. Выждав немного, тайный советник осторожно