"Ив Жего, Дени Лепе. 1661 " - читать интересную книгу автора

протягивал ему солдат, преклонив колено. Не проронив ни слова, только гневно
стиснув зубы, он подал знак приближенному взять пакет.
Д'Артаньян, точно молнией, пронзил взглядом курьера, и тот скрылся с
глаз так же быстро, как появился.
- Приказ исходил из дома кардинала, сир, податель письма знал пароль,
послуживший ему пропуском - своего рода разрешением обратиться
непосредственно к вашему величеству... - оправдывался обер-егермейстер,
управляющий королевской охотой, после того как переговорил с глазу на глаз с
посыльным.
- Охотно верю, - сухо ответил король, - и надеюсь, посыльный впредь не
будет злоупотреблять подобной привилегией.
Король еще раз глянул на бившегося в агонии зверя и обратился к
командиру своей охраны.
- Итак, господин д'Артаньян, чему же обязан я столь неотложным
возвращением к своим прямым обязанностям?
Однако ирония погасла в его голосе, когда он заметил озабоченный вид
д'Артаньяна.
- Сир, - ответил тот, убирая охотничий нож в ножны на бедре, - боюсь...
- Не бойтесь, сударь, говорите.
- Во дворце Мазарини недавно был пожар, сир. Дымом закоптило даже окна
Лувра. Есть раненые, а может, и погибшие.
Король побледнел:
- Кардинал?..
- ...пребывает в добром здравии, насколько позволяет ему усталость
после всего, что он пережил за последние дни. Его высокопреосвященства на
месте пожара не было.
Король жестом прервал д'Артаньяна, кликнул слугу, державшего
королевский плащ, и бросил наземь нож на глазах помрачневшего
обер-егермейстера, который видел, как вдруг померкла его слава.
- В путь, господа, - велел король. - Пусть скорее готовят кареты.
Король и приближенные вскочили в седла и помчались галопом туда, где их
ожидали экипажи и легкий завтрак. Всадники скакали молча в сопровождении
трех десятков мушкетеров. Спустившись с холма, они вскоре выехали на
дорожку, обсаженную тополями. Вдалеке уже виднелся розовокаменный охотничий
домик Версаля. Аспидные кровли отливали холодным блеском в лучах зимнего
солнца.

5
Лувр - воскресенье 6 февраля, три часа пополудни

Кардинал Мазарини сидел в постели, погруженный в раздумья. Много лет
назад, задолго до того, как болезнь принудила его уделять больше времени
отдыху, он полюбил эти мгновения покоя, когда разум его, предоставленный
самому себе, выбирал самые неожиданные темы и порой открывал перед ним
некогда скрытые от понимания, неуловимые перспективы. Однако сегодня он с
досадой был вынужден признать, что, как бы ни старался, с трудом понимал,
что же волнует его больше всего.
"Пропажа бухгалтерских счетов - вот что самое досадное, - подумал он, -
и некоторые из них никоим образом не должны попасть в руки к врагам. Но куда
страшнее другое..."