"Ив Жего, Дени Лепе. 1661 " - читать интересную книгу автора

спиной. Вокруг стали собираться прохожие, но слуги торопили господ уйти
подальше от происходившего.
- Я слышу тут не разговор, а пьяный галдеж, - усмехнулся юный
секретарь. - И если вино помутило ваш рассудок, я намерен оказать вам честь
и забыть ваши грубости.
Толстяк побледнел и повернулся к собутыльникам в поисках поддержки.
- Сейчас я задам тебе добрую трепку, шельма!.. - прорычал он, снова
оборачиваясь к Габриелю.
Резким движением юноша схватил поднятую трость, вырвал ее из рук
владельца и, замахнувшись, ударил ею толстяка по уху. Оглушенный, тот
отшатнулся и рухнул на грязную мостовую, охая и держась за ухо, из которого
на съехавший набок парик текла кровь.
Сообщники толстяка, на мгновение оторопев, кинулись его поднимать,
обеспокоенные тем, как бы финальная сцена не отразилась на великодушном
настроении предводителя, посулившего им щедрое вознаграждение.
Воспользовавшись коротким замешательством, Габриель проскользнул вместе с
девушкой в дверь и прощальным жестом швырнул трость, упавшую прямо на брюхо
распластанного на земле толстяка.
Дверь захлопнулась. Недруг Габриеля, с трудом поднявшись, оттолкнул
сообщников и принялся поносить их на чем свет стоит.
В смотровое отверстие Габриель видел, как, прижимая к уху платок,
толстяк заковылял к стоявшему поодаль экипажу.
- Свинья, - проговорил юноша, оглянувшись на девушку, все еще дрожавшую
от страха.
Она улыбнулась в ответ.
- Какой ужасный вечер!.. Спасибо, Габриель, но ты сошел с ума. Разве не
знаешь, что это за человек?
- Знаю только, что он грубиян и получил по заслугам...
Девушка взяла его за руку.
- Маленький провинциал, решивший поиграть в рыцаря! Хочешь стать
актером - будь умнее.
Габриель посмотрел на нее с удивлением.
- Это же господин Беррие, ставленник Кольбера, секретаря самого
кардинала Мазарини. Он страшный человек и могущественный враг всех актеров.
Габриель пожал плечами.
- Беррие, ты сцепился с Беррие?
В сорочке, с осунувшимся лицом и красными глазами перед своим
секретарем вдруг возник Мольер и, положив руку ему на затылок, по-отечески
прижал голову Габриеля к своей груди.
- Дуралей несчастный, - проговорил он сердито-насмешливым тоном. - Ты
хоть понимаешь, на кого поднял руку? На главаря шайки, освиставшей нас
сегодня вечером. Одного из тех, кто решил мстить нам за то, что мы, по их
разумению, принадлежим к чужому лагерю.
Мэтр вздохнул и отпустил голову Габриеля, дав ему напоследок легкую
затрещину.
- При нынешнем положении... Знаю, друзья господина Кольбера не очень-то
меня жалуют. Впрочем, им не по нутру не столько мой театр, сколько деньги,
на которые мы содержимся... Ладно, друзья мои, - проговорил он, как бы ни к
кому не обращаясь, - утро вечера мудренее. А вы, господин мой секретарь,
пожалуйста, меньше стройте из себя рыцаря и больше занимайтесь бухгалтерией!