"Джером К.Джером. Улица с глухой стеной" - читать интересную книгу автора

обставит дом, его можно будет выгодней продать, послал за той служанкой и
наказал ей тщательно там прибрать. Вычищая и выбивая ковер в гостиной, та
обнаружила на нем несколько коротких рыжих волосков. Гость, прежде чем
покинуть дом, побрился!
Вряд ли следовало искать мужчину по желтому макинтошу: теперь он мог
означать ложную улику. Макинтош свою роль сыграл, и можно было от него
избавиться. С бородой дело обстояло не так-то просто. Трудно сказать, какими
именно окольными путями, но, должно быть, либо той ночью, либо рано утром
убийца проник в контору молодого Хепуорта на Фенчерч-стрит. Очевидно, что
ключом его снабдила миссис Хепуорт.
Похоже, там он запрятал свою шляпу и макинтош, переодевшись в одежду,
принадлежавшую убитому. Секретарь Хепуорта, Элленби, человек пожилой и, как
принято говорить, по виду джентльмен, привык к тому, что его хозяин
частенько отлучался по делу, будучи корабельным поставщиком. В конторе
всегда наготове имелись и пальто, и саквояж. Поскольку их на месте не
оказалось, Элленби решил, что его хозяину пришлось выехать самым ранним
утренним поездом. Через несколько дней он непременно хватился бы хозяина, но
Элленби получил телеграмму - как он считал тогда, от хозяина, - в которой
говорилось, что молодому Хепуорту пришлось отправиться в Ирландию и что он
пробудет там некоторое время. Ничего удивительного в отъезде Хепуорта не
было: ему приходилось следить за оснащением корабля, что могло занять целых
три недели, а в работе конторы не происходило ничего такого, что требовало
бы его срочных указаний. Телеграмма была отправлена из почтового отделения в
Чаринг-кросс, но в такое время, когда бывает полным-полно посетителей, и
никто из служащих не мог припомнить, кто именно ее отправлял. Секретарь
Хепуорта не колеблясь признал в погибшем своего хозяина, к которому,
очевидно, питал весьма теплые чувства. Относительно миссис Хепуорт он
сообщил весьма немного. Перед судом ему пришлось один-два раза встретиться с
ней в связи с предстоящим процессом. До этого они почти не общались.
Поведение самой женщины во время процесса казалось поистине
необъяснимым. Мало того, что она даже формально не объявляла себя
невиновной, она не предприняла ни одной попытки себя защитить. Даже то
невеликое содействие, которое было оказано ее адвокатам, исходило не с ее
стороны, а со стороны секретаря ее мужа, который поступал так более из
симпатии к своему покойному хозяину, нежели к его супруге. Казалось, женщине
совершенно безразлично, что с ней происходит. Всего лишь раз и на миг
прорвалось в ней что-то живое. Это случилось, когда адвокаты убеждали ее,
даже с некоторым раздражением, представить некоторые факты, которые могли бы
помочь ей.
- Он мертв! - вскричала она почти на грани истерики. - Мертв! Мертв!
Чего же вам еще!
Но через секунду она уже извинялась за этот срыв.
- Теперь мне ничто не поможет, - говорила она. - Пусть все идет как
идет!
Именно поразительное хладнокровие этой женщины восстановило против нее
и судью, и присяжных. Бритье происходило в гостиной, когда тело убитого еще
не успело остыть! Убийца, должно быть, брился безопасной бритвой Хепуорта. И
это она подала убийце бритву, она поставила перед ним зеркало, она принесла
мыло, воду и полотенце, и она впоследствии замела все следы. Не заметила
лишь несколько рыжих волосков, которые прилипли к ковру. А все эти утюги,