"Джером Клапка Джером. Трое в лодке, не считая собаки (пер.М.Силантьев) " - читать интересную книгу автора

скарлатина у меня была точно.
Я вступил в этот читальный зал счастливым, здоровым человеком. Я выполз
оттуда дряхлой развалиной.
Я пошJл к своему врачу. Он мой старый приятель; когда мне чудится,
будто я нездоров, он щупает у меня пульс, смотрит язык, разговаривает о
погоде, и всJ бесплатно. Я и подумал, что как следует отплачу, если пойду к
нему. "Что нужно доктору, - решил я, - так это практика. У него буду я. В
моем лице он получит такую практику, какой ему не получить от тысячи семисот
каких-нибудь банальных, заурядных больных, с одной двумя болячками на
экземпляр". Итак, я пошел прямо к нему. Он спросил:
- Ну, что у тебя?
Я сказал:
- Не буду занимать твоJ время, дружище, разговором о том, что у меня.
Жизнь коротка, и ты можешь отойти в мир иной прежде, чем я закончу. Я
расскажу тебе, чего у меня нет. У меня нет воспаления коленной чашечки.
Почему у меня нет воспаления коленной чашечки, сказать тебе не могу. Но факт
остаJтся фактом - у меня его нет. ВсJ остальное, однако, у меня есть.
И я рассказал ему, каким образом всJ это обнаружил.
Тогда он раздел меня, осмотрел и схватил за запястье; затем, безо
всякого предупреждения, двинул в грудь (подлый трюк, я скажу!) и таким же
образом боднул головой. Потом он сел, написал мне рецепт, сложил и отдал, а
я положил рецепт в карман и ушJл.
Я не открывал этот рецепт. Я отнJс его в ближайшую аптеку. Аптекарь
прочитал рецепт и вернул мне.
Он сказал, что такого не держит.
Я спросил:
- У вас аптека?
Он сказал:
- У меня аптека. Была б у меня кооперативная лавка и семейный
пансионат, и то и другое сразу, я, может быть, сделал бы вам одолжение. Но у
меня всего лишь аптека, и это подрезает мне крылья.
Я прочитал рецепт. Там было:

Бифштекс 1 фунт, с 1 пинтой пива, принимать
каждые шесть часов.
Прогулка десятимильная 1 шт., принимать каждое утро.
Постель 1 шт., принимать каждый вечер
ровно в 11.

И не забивать себе голову, в чJм не соображаешь.

Я последовал указаниям, со счастливым (для меня) результатом: моя жизнь
была спасена, и продолжается до сих пор.
В данном же случае, возвращаясь к рекламе пилюль, я имел все, вне
всякой ошибки, симптомы, основным из которых являлось "общее нерасположение
ко всякого рода труду".
Как я страдаю от этого, языком не опишешь. Жертвой этого я был с
младенчества. Когда я был мальчиком, зараза не оставляла меня ни на день.
Они, конечно, не знали, тогда, что это была печJнка. Медицина тогда
находилась в гораздо менее развитом состоянии, чем сейчас, и они всJ