"Дайана Джессап. Пес, который говорил с богами " - читать интересную книгу автора Хоффман попытался освободить левую ногу, но боль не давала
пошевелиться. Холодея от дурного предчувствия, он потянулся и поднял ногу обеими руками. Боль была нестерпимая. Он выбрался из воды и несколько мгновений бессильно лежал на земле, укачивая вывихнутую лодыжку и молча проклиная себя за чудовищную неуклюжесть. Лечение потребует времени, так что на всю следующую неделю прогулки по пересеченной местности придется отменить. Но мысль о том, как трудно было найти эту собаку, безжалостно привела его к твердому решению: травма не должна мешать работе. Как только доберется до лагеря, займется ногой, несмотря на боль. Можно просто позвонить Тагу, студенту-выпускнику, и попросить его приехать пораньше, чтобы закончить с определением статуса собаки... О нет! Ему пришло в голову проверить рюкзак. Хоффман притянул его к себе уже без особой надежды. Собирался он для однодневной пешей прогулки, без расчета на дождь, и все промокло. Хоффман с жалостью смотрел на телефон, прикидывая, во сколько обойдется его замена. Отложив рюкзак, он оглядел себя с головы до ног. Лагерь далеко, а осеннее солнце уже спускалось к верхушкам ближних гор. В таком виде ночевать в горах вообще не стоит, а теперь он еще и промок насквозь. Он обязан вернуться. И следует поспешить, потому что в темноте ему ни за что не найти дорогу. С величайшим трудом, сильно дрожа, он закинул на спину рюкзак и встал на ноги. Стоя на одной ноге, он смотрел на скалистую тропу перед собой. Будь местность чуть поровнее, можно было бы взять палку вместо костыля, но в камнях и густом подлеске посох бесполезен. Хоффман двинулся вперед, подпрыгивая на одной ноге, отдыхал и прыгал снова. Через пятнадцать минут, лодыжку. Она побагровела и угрожающе распухла. Хоффман скинул с плеча рюкзак и порылся, ища телефон. Он просто обязан попытаться. Чудеса иногда случаются. В глубине души Хоффман, конечно, знал, что телефон не работает. И тем не менее... "Скверное дело", - подумал он мрачно. Неудача не удивила его. Еще четверть часа ползком и вприпрыжку - и он увидел, что отошел от ручья не более чем на сто ярдов. Солнце садилось между вершинами, сумерки сгущались. Хоффман был не новичок в науке выживания - он знал, что должен идти, пока не доберется до лагеря. Высоко в горах, насквозь мокрому, ему грозит переохлаждение, он может даже замерзнуть до смерти, если остановится. Подпрыгивая, он двигался к лагерю в навалившейся темноте. Подлесок превратился в темно-серую массу, и Хоффман понял, что теперь не сможет разглядеть даже свои метки на пути. Пришло время принять решение. Можно построить здесь шалаш и, съежившись, в мокрой одежде, переждать ночь, но это слишком опасно. Он опустился на землю, морщась от боли и отчаяния. Тело стремительно остывало, Хоффман весь дрожал. Нужно двигаться. Пересиливая боль, двигаться, даже если придется блуждать всю ночь между деревьев. Хоффман был ученым, он, в отличие от многих, не боялся ночевать в лесу. Однако мысли его вертелись вокруг недавней статьи в одном журнале о здешних популяциях медведей и пум. Проще говоря, лес кишел хищниками. Хоффман постарался думать о чем-нибудь другом. Оглядываясь по сторонам, пытаясь разглядеть хотя бы одну свою метку, краем глаза он уловил какое-то движение. Пес стоял в дюжине ярдов и смотрел |
|
|